Книга Тернистый путь, страница 117 – Виолетта Орлова

Что случилось с его друзьями? Ждет ли его Диана? Все ли в порядке у Тина, Треверса, Даниела? Не подверглись ли они дурному воздействию Желтого моря, как несчастные кагилуанцы? Здоровы ли они? Эти вопросы сами по себе были мучительны, но главное, что не давало Артуру покоя — это Тэнка. Как защитить бедную девочку, спасти ее от ужасов завтрашнего дня? Как уберечь ее от расправы, придуманной жестокими палачами? Что он мог сделать?

За себя благородный юноша уже не переживал, так как вполне понимал, что завтрашний день будет для него последним; в играх побеждал только один человек, но Артур не мог допустить, чтобы Тэнка проиграла. Он уже решил для себя, что будет делать все от него зависящее, чтобы спасти ее. Только бы у него получилось сделать это за них двоих…

Силы его были на исходе. Весь день несчастных пленников держали без еды, вчерашняя бессонная ночь, вновь зарождающаяся лихорадка, предвестник страшной болезни, ежедневные побои, постоянная тревога — все эти факторы усугубили состояние Артура, которое в настоящий момент было критическим. Помимо всех этих неприятностей, у незадачливого клипсянина сильно болело и даже немного распухло плечо в результате потасовки с мусорщиками. Юноша ужасно переживал из-за этого, поскольку боялся, что завтра ему станет хуже, и он физически не сможет оказать Тэнке достойную помощь.

Однако эти печальные обстоятельства все же не сломили его дух, как вообразил себе господин Ролли. Они не забрали его решимость бороться до конца, его волю, желание жить и помогать своим друзьям. Они не лишили его любви к своим близким и не погрузили в беспросветное отчаяние.

Тэнка заснула, но Артур не мог, как ни пытался. В какой-то момент к нему подошел Лэк, неуверенно перетаптываясь с ноги на ногу. Благообразному мальчику тоже не спалось. Казалось, что-то сильно мучает его.

— Артур? — слабым голосом проговорил он. Клипсянин поднял голову и встретился с виноватыми карими глазами Лэка.

— Меня зовут Кирим.

— Что?

— Это мое имя. Настоящее и-имя, — ответил Лэк, сильно смущаясь и от того даже немного заикаясь. — На армутском наречии оно означает… храбрец.

Артур слабо улыбнулся своему приятелю.

— Но я не достоин его, понимаешь? На самом деле, я т-трус, — с этими словами Лэк жалко всхлипнул и отвернулся от друга, не в силах более смотреть на него. — Я… Ты знаешь, Артур, это ведь я сказал хозяину, что вы на складе. Я испугался как кролик и все ему выложил…

Клипсянин с трудом встал на ноги и, приблизившись к мальчику, положил ему руку на плечо.

— На подобные признания тоже нужна смелость, Кирим. Ты не трус.

Лэк безутешно заплакал, не сумев совладать со своими чувствами. Если бы Артур разозлился на него, оскорбил, ударил, ему было бы в десять раз менее горько, чем сейчас.

— Я… мечтаю о том, чтобы быть как ты… Я никогда не встречал раньше таких людей, понимаешь… Но, чувствую, я не смогу. Вместо того, чтобы уйти с тобой, я предпочел остаться. Я не только испортил жизнь себе, но также загубил и ваши жизни тоже. Мне нет прощения. У меня ведь была семья… Ее я тоже предал, решив остаться у хозяина. Разве такие люди, как я, имеют хоть какую-то ценность?

— Твое желание стать лучше и есть самая большая ценность. Если ты думаешь, что мне никогда не бывает страшно, ты ошибаешься. Это свойственно всем людям. Но мы можем бороться, понимаешь? Я верю, что ты изменишься. Ты ведь захотел сейчас быть Киримом, а не Лэком, не так ли? Значит, будешь им.