Книга Тернистый путь, страница 180 – Виолетта Орлова

Спустя долгую безмятежную неделю семья Тэнки пожелала устроить в городе праздник по случаю избавления дочери из рабства и выздоровления Артура. Все восприняли эту идею с радостью, ибо кагилуанцы, несмотря на свою природную суровость, тем не менее в душе были любителями покутить.

Сегодня жители готовились к празднику, который должен был стать одним из самых масштабных мероприятий после переселения кагилуанцев в лес. Артур уже настолько поправился, что мог даже участвовать во всеобщих приготовлениях. В какой-то момент господин Смел подошел к мальчику и увлек его за собой, предлагая поговорить наедине. Они вылезли из землянки, и мужчина повел его осматривать поляну, под которой и находился временный подземный город. В лесу было удивительно тихо, несмотря на то что под землей кипела жизнь — люди убирались, вычищали парадные пещеры для пиршества, суетились и готовили просперитей, замаринованных в крапивном варенье.

За время, что путешественники пробыли в новом Кагилу, господин Смел все никак не мог улучить минутку, чтобы с глазу на глаз поговорить с Артуром, ибо тому требовался тщательный уход и забота, а не излишние разговоры. Однако сейчас старый мужчина понял, что пришел, наконец, тот момент. Украдкой глядя на стройного выносливого юношу, еще немного бледного от болезни, скромного, но умеющего при этом с достоинством держать себя, господин Смел все никак не мог поверить, что этот человек спас жизнь его дочери. Не просто помог выбраться из передряги, но был готов пожертвовать собой, своей жизнью ради ее спасения.

— Я хочу показать тебе нашу ферму, — неловко произнес господин Смел, внутренне содрогаясь от той мысли, что он сам, впервые встретив приближающихся в ночи несчастных путников, хотел отказать им в помощи.

— Хорошо, — улыбнулся Артур, с любопытством оглядываясь по сторонам. Как бы его ни восхищали подземные постройки кагилуанцев, он, тем не менее, предпочитал жить на поверхности. Темнота подземелья угнетала его.

Они обошли невысокие холмы, покрывавшие опушку, и устремились дальше в лес. Оюньское солнце ласково согревало их, не причиняя никаких неудобств. И как разительно оно отличалось от того знойного, жаркого, нещадно палившего спины рабов во время Потешных боев!

Наконец перед взором путников открылся большой загон, окруженный со всех сторон невысоким частоколом из бревен, окрашенных в миловидный бирюзовый цвет. Кагилуанцы, всем сердцем обожавшие яркие цвета, не могли отказать себе в этой маленькой слабости; и пусть даже город в лесу являлся лишь временным пристанищем, местные художники постарались на славу.

Входная дверь была выкрашена в приятный небесно-голубой оттенок.

— Мы держим живность здесь, хоть это и небезопасно, — проговорил господин Смел с озабоченным видом.

— Да, почему?

— Вот именно об этом я и хотел с тобой потолковать, — загадочно ответил мужчина и открыл дверь перед Артуром.

Внутри оказалось довольно большое по своим размерам поле, на котором свободно паслись крупные дородные коровы, меланхолично пожевывающие траву, белые кокетливые козы, хрустящие сочной крапивой, и глупые беззаботные барашки. Повсюду бегали крикливые суетные куры, подгоняемые важными петухами, и помимо всей этой толкотни, какая обычно царит на скотных дворах, в загоне стояла такая невыносимая вонь, какая бывает на ферме, когда хозяева не особо следят за чистотой.