Книга Тернистый путь, страница 274 – Виолетта Орлова

— Когда я пришел в Омарон, меня схватили и удерживали на том основании, что я являюсь учеником Троссард-Холла. Мне задавали разные вопросы про нашу учебу в школе. Меня спрашивали о том, почему вдруг ученики раньше срока прилетели на единорогах в Беру… Я ничего об этом не знал, поэтому, соответственно, ничего не мог им рассказать. Не знаю, сколько бы меня там продержали, но мне удалось убежать. У них в плену находился белый единорог. Я освободил его, и он помог мне, доставив до вашего гнездима. Я понимаю, что это все звучит немного абсурдно, но это правда.

Дорон еще больше помрачнел. Рассказ Артура приобретал все более фантастический окрас, и ему это решительно не понравилось. Допустим, его могли остановить повстанцы. Но зачем им силой удерживать его? Только на том основании, что он ученик Троссард-Холла? Может, они намеревались с его помощью как-то навредить беруанцам? Вся эта история выглядела крайне загадочной, особенно в это неспокойное время.

«Неужели парень врет?» — ломал себе голову полный мужчина. Ему отчаянно не хотелось так думать, однако других логичных объяснений он не находил. Еще и эта удивительная история с освобождением плененного единорога!

— Почему ты не предупредил своих друзей, что уйдешь из школы? — спросил вдруг Дорон, и, как он ни старался, ему не удалось скрыть нотки отчуждения в голосе. Артур это сразу же почувствовал, и его лицо залилось краской. Господин Треймли упрекал его в том, в чем на самом деле не было его вины. Так как юноша помимо своего желания оказался в пещере, то и предупредить, разумеется, никого не смог. Однако Артур не знал, как объяснить это хозяину дома, чтобы тот ему поверил.

— У меня не получилось никого предупредить, — тихо ответил юноша, вполне осознавая, что его слова со стороны звучат нелепо.

— Что ж… Пойдем, я покажу тебе письма Тина, — совсем уж суровым голосом произнес господин Треймли, резко встав со своего стула, и Артур послушно поплелся за ним, чувствуя все более возрастающую неловкость.

Они с Дороном прошли в спальную комнату Тина — тут все было по-прежнему. Невероятный бардак, блестящие фигурки всадников повсюду и огромный кокон посередине — кровать-гамак. Такие висячие кровати, подвешенные к потолку, были в почете в Беру, ведь они занимали минимум места, а гнездим, как известно, достаточно тесная постройка. Яркие оранжевые цвета в комнате живо напомнили Артуру ее обладателя. Давно он не видел своего друга, веселого и надежного, с залихватским чубчиком на голове.

На крошечном столике лежала небольшая стопка писем, на которых корявым почерком было выведено что-то рукой Тина. Дорон с нарочитой торжественностью вручил Артуру письма и незамедлительно вышел из комнаты, не говоря ни слова. Мужчина был крайне разочарован их беседой. Ему казалось, что Артур не вполне искренен с ними, что было, на его взгляд, совершенно недопустимо.

Артур сел на кровать и с волнением принялся читать письма друга. В целом, записи были вполне в духе Тина; от строк веяло веселостью и беззаботностью, однако неизменно каждое послание заканчивалось словами: «Мам, пап. Артур так и не появлялся? Я не знаю, где он, боюсь, могла приключиться беда… Как только он вернется, сразу же пишите мне. Мы все очень переживаем за него. Ваш, надеюсь, горячо любимый сын Тин».