Книга Тернистый путь, страница 275 – Виолетта Орлова

Эти письма подтверждали тот факт, что его друг находится в добром здравии. Сперва Артур переживал, что возможно, ребят подчинил тот странный голос, который он не раз слышал в стенах Троссард-Холла. Он же однажды передал услышанные слова Тину, отчего тот набросился на него, словно помешанный. Но тогда Тин полностью не контролировал себя и не узнавал Артура. Эти же послания говорят совсем о другом. Они были написаны живо, весело и, несомненно, в стиле его друга. Если бы Тин находился под каким-либо психологическим воздействием, вряд ли он бы такое написал. Однако что же все-таки произошло? Артур не доверял повстанцем в полной мере, но все же он не видел оснований ставить под сомнения слова Алана и Востверза. Как же быть тогда с версией Дорона?

Мальчик отложил в сторону письма и решительно направился в столовую. Артур надеялся продолжить беседу с господином Треймли. Однако, когда он проходил по узко сплетенному коридору, то услышал следующий разговор.

— Что все это значит? — тихо спрашивала Люция.

— С парнем что-то случилось, — угрюмо отвечал Дорон. — Он совсем изменился. Что это за странная татуировка у него на шее? Не исключено, что он связался с какой-то дурной компанией… А эти ужасные синяки на лице? Наверняка он с кем-то дрался…

— Но он же сказал, что его держали в плену в Омароне… Может, повстанцы дурно с ним обходились? — тоненьким голосом робко предположила госпожа Треймли.

— С какой стати им дурно с ним обходиться? Только на том основании, что он из Троссард-Холла? Милая, это же нелепо. Да и как они вообще узнали, что он учился в школе… Парень нам не договаривает. Больше меня даже смущает эта его история исчезновения из школы. Почему он вдруг покинул Троссард-Холл, никому ничего не сказав? Он вообще в курсе, как переживал за него наш Тин? А сейчас наглец думает, что может просто так объявиться, ничего не рассказывая? Что он вообще о себе возомнил? Еще смеет нам врать! Меня раздражает вся эта ситуация!

— Дорогой, ты слишком суров к нему. Не сомневаюсь, что мальчик говорит правду.

Артур не захотел дослушивать этот милый семейный диалог; он ушел в комнату к Тину. Впервые за долгое время на него накатило чувство такого беспроглядного и мрачного одиночества, что ему остро захотелось заплакать, как в детстве, когда люди несправедливо обижали его кормилицу Левруду. Всю дорогу в Беру юноше приходилось сталкиваться с незаслуженным к себе отношением, начиная от безразличного презрения армутских богачей и заканчивая жгучей ненавистью омаронцев. Все это мало трогало Артура, ибо обычно он был невосприимчив к чужому мнению. Однако глухое недоверие со стороны людей, в общем-то, близких, его друзей, глубоко ранило и расстроило юношу. Неужели одних его слов недостаточно для того, чтобы ему поверить? Неужели нужно было выдумывать сказки, врать, чтобы его слова звучали правдоподобно? Да, конечно, история о том, что он покинул школу на своем единороге, так как захотел навестить дальнюю родственницу Левруду в Клипсе, может, и выглядела бы более правдоподобной, но она не являлась правдой!

Сюда можно было еще присовокупить, что тот же самый баклажановый единорог без проблем донес его до Омарона, но, опять-таки, это было далеко от истины! Так неужели нужно лгать для того, чтобы придать веса своим словам? Неужели уродливая татуировка на шее в глазах других невольно делает его причастным ко всем возможным дурным поступкам и помыслам? Почему так бывает, что зачастую близкие люди вместо того, чтобы оправдывать, напротив, делают все возможное, чтобы обвинить? Почему иногда случается, что совершенно незнакомый человек может проявить куда больше добра и понимания, чем тот, на кого ты более всего возлагаешь свои надежды о помощи?