Книга Последнее слово единорогов, страница 232 – Виолетта Орлова

Кирим с необычайным волнением и страхом ожидал момента, когда они окажутся в стане неприятеля. Однако спустя несколько дней мучительного передвижения по вонючему подземелью ему так опротивел весь их сомнительный поход, что он уже мечтал поскорее оказаться на земле. Смерть от руки полидексянина представлялась ему более привлекательной, нежели жизнь в этом темном, холодном и смрадном месте. Когда они медленно вылезали из ямы где-то недалеко от Омарона, Кирим замер, жадно втягивая носом и ртом свежий воздух, напоенный ароматом благоуханных трав, хвои, костров, цветов, перезрелых яблок, сена – благодатный оюньский запах. Обидный тычок по затылку и ненавистный шепот в самое ухо:

– Подтягивайся живее, дохляк!

И они подчинялись, безропотно вылезая из ямы и растворяясь в темной ночи, как призраки, жалкие летучие мыши, но не люди.

Кирим смутно, очень смутно осознавал, что было дальше. Безмолвным и неумолимым вихрем пронеслись они по лагерю полидексян, поджигая шатры и всюду сея панику. Еще до прихода полидексян король придумал занятную ловушку – окружить Омарон невысокой стеной из легко воспламеняющихся материалов, облитых горючими смесями. Оставалось поджечь стену, чтобы загорелось все вокруг. Вот ее-то и подожгли армуты-невольники, только выбравшиеся из канализационного хода.

Повсюду пожар, крики, удушливый дым. А Кирим так и не смог никого убить. В один момент,(армут очень хорошо его запомнил), он оказался лицом к лицу с юным воином, почти таким же по возрасту, как он сам. Мальчишка выбежал из палатки и в спешке надевал штаны: у него все путалось, и нога никак не хотела попадать в штанину. Глупец, будто занятия поважнее не нашлось. Ему бы хватать оружие, кричать, паниковать на худой конец – а он вместо этого занят своими злополучными штанами! А потом он увидел Кирима и так и замер: жалкий, полуодетый, с ошалевшими глазами. Армут медленно достал свой кинжал и задумался, словно прицениваясь: что весит больше – жизнь полидексянина или его собственная? Полидексянин трусливо наблюдал за его действиями; ему явно не хотелось умирать.

«Я не Лэк, я Кирим», – вихрем пронеслось у Кирима в голове, и благородный юноша, медленно опустив кинжал, выдавил жалкую улыбку, словно извиняясь за то, что так и не смог никого убить. Однако тут же на его глазах мальчишка подобно птице раскинул руки и неловко завалился возле собственного шатра: из живота у него торчал нож. Кирим в страхе обернулся, и сразу же получил такую сильную затрещину, что упал, завертевшись на месте как волчок.

– Я лично расправлюсь с тобой, если не будешь исполнять приказ! – прорычал Наид, второй главный, который, впрочем, не остановился, а кинулся дальше, круша и разрушая все на своем пути.

Кирим же остался лежать на месте: оглушенный ударом, ошалевший от ужаса, надышавшийся дымом – он сейчас представлял собой крайне жалкого помощника. Вихри людей проносились мимо него, не замечая, да и он сам словно никого не видел. В какой-то момент все стихло – звуки борьбы сместились чуть дальше, тут остались только глухие стоны умирающих. И тогда Кирим вновь его увидел – Айриса. Он медленно подполз к тому самому бедному юноше, которого Наиб недавно сразил кинжалом, и постарался вытащить оружие из раны. Пострадавший странно захрипел: значит, жизнь еще теплилась в несчастном теле.