Книга Последнее слово единорогов, страница 309 – Виолетта Орлова

Что это такое, обман? Стоило ли поддаваться коварным речам врага? Вероятно, нет. Но Артур поступил иначе. Он впустил в сознание чужого, неприятно ощущая, как мысли его обдало тошнотворно жирным маслом.

– Муууудрый, – промурлыкало Желтое море. – Хотим предложить тебе сотрудничество. Придя убивать нас, ты забыл о нашем могуществе. Мы повсюду, везде! – Волна накатила на берег и с шелестом отступила, играясь.

– Ссмотри!

И Артур увидел то, что предпочел бы не видеть, ибо еще никогда он не заставал Троссард-Холл в столь плачевном виде. Замок наполовину разрушен, шпили башен накренились, поле для едингбола напоминало яму, куда скинули обломки всего ненужного, спальный городок выглядел так, будто по нему прошлось стадо разъяренных слонов.

Жестокое видение поразило бедного всадника в самое сердце, ноги его подкосились и он, верно бы упал, но единорог не дал тому случиться. Если бы лицо Артура осветили сейчас фонарем, то стало бы жутко от его вида: таким оно представлялось восково-бледным и застывшим в немом страдании. Но жестокое видение не исчезало, а все добавляло новых образов. Тени. Они повсюду. Стало видно, как Дейра и ученики закрылись в парадном зале замка. Лица их искажены страхом. Но запертые двери отнюдь не преграда для могущественного неприятеля: мгновение, и крепкий дуб разлетается на острые щепки, вонзаясь в тела тех, кто на свою беду стоял поблизости.

– Нет, нет, пожалуйста! – жалко проскулил Артур, давясь рыданием. Все чего-то боятся: одни пауков, другие высоты. Артур же страшился потерять друзей, но по воле злого рока именно этот ужас воплощался в жизнь на его глазах.

– Бедный, бедный, – с масленой издевкой посетовало Желтое море. – Проси нас, и мы, может, сжалимся над ними.

Снова Троссард-Холл. Треверс отпихивает от Милли мужчину, облаченного в одежды фуражира, а тот в отместку обливает ему руки желтой кислотой, от которой разъедается кожа. Треверс жалко стонет от боли: он уже не может сопротивляться.

– Остановитесь, прошу! – взмолился Артур настолько отчаянно, насколько это было возможно. Видения, повинуясь его горячей мольбе, исчезли.

– Подумай… Ты подаришь себя нам, и мы взамен уйдем из школы. Мы страстно ненавидим естествознателей, и, расправившись с тобой, мы как бы расквитаемся со всеми, кто пытался нам досадить. Символично, не правда ли? Если же не придешь – твои друзья будут долго страдать. И хоть мы не любим убийство само по себе, на сей раз не поскупимся на жестокость. У тебя есть время, но не будем устанавливать точные сроки. Не ззадерживайс-ся… – Море булькнуло напоследок приглушенным смехом и ушло, оставив разум Артура в совершенном смятении.

– Что мне делать? – горестно прошептал он. – Если я сейчас спущусь к ним, то все погибнут! Тени захватят людей… А если нет, погибнут мои друзья… – сказав это, он непроизвольно содрогнулся, ибо ему стало по-настоящему жутко. Баклажановый единорог с грустью улыбнулся. В проницательных мудрых глазах его поднялась скорбь.

– Остался один путь. Я могу отдать тебе всю свою силу, – наконец, вымолвил он. – Но в полной мере она проявится лишь после твоей смерти. Теней поразит безумие: они будут сражаться друг с другом, покуда не истребят самих себя. Однако все получится только в том случае, если ты сам добровольно захочешь к ним спуститься. Твоя жертва в обмен на чудо. Смерть не всегда действует так, как нам это видится со стороны. Иногда она дает жизнь.