Книга Сироткам в академии (не) место, страница 69 – Афина Туле

— Альберт… — она хотела возразить, но потом просто кивнула. — Ладно. Но я хочу поехать в приют. Мы должны сами всё передать. Это важно.

— Конечно, — согласился я. — Это твоё право.

Когда всё было загружено, мы направились к приюту. По дороге я заметил, как она несколько раз украдкой поглядывала на меня. Её эмоции изменились. Вместо сомнений я почувствовал благодарность. И где-то там, совсем глубоко, мелькнула искорка доверия, а возможно и чего-то большего.

Приют находился на окраине города. Скромное, почти обветшалое здание с выцветшими ставнями и покосившейся оградой не вызывало надежды. Но настоящий удар ждал меня внутри. Как только мы вошли, я почувствовал тяжёлый, сырой запах старых досок и затхлой ткани. Потолок был низким, а стены, казалось, покрыты тонким слоем пыли. Мебель — несколько шатких стульев и стол, который явно пережил не одно поколение, — выглядела так, словно готова развалиться в любой момент. Половицы скрипели под ногами, а свет из маленьких окон едва пробивался через старые окна, от которых заметно тянуло холодом.

Дети встретили нас радостными криками, но это только усилило контраст. Их искренние улыбки и горящие глаза казались неуместными в этом месте, которое едва можно было назвать домом. Я невольно замер, оглядываясь, и чувствовал, как меня охватывает растущее чувство вины. Никогда раньше я не задумывался, насколько ужасными могут быть условия, в которых растут сироты.

— Альберт? — голос Алисии вывел меня из раздумий. Она уже распаковывала коробки, стоя на коленях перед ребятами. Дети окружили её, не скрывая любопытства и восторга. — Ты поможешь?

Я быстро кивнул, стараясь справиться с охватившим меня чувством неловкости. Я взял свёрток одежды и подошёл к группе детей. Их глаза светились от предвкушения, и это неожиданно тронуло меня до глубины души.

Алисия протягивала вещи каждому ребёнку, называя их по имени. Она знала их всех, и это поражало.

— Это для тебя, Николас, — сказала она, вручая мальчику тёплую фланелевую рубашку. — А это, Мария, твоё любимый — жёлтый!

Я смотрел, как она улыбается каждому ребёнку, как её руки с лёгкостью находят нужную вещь для каждого из них. Её движения были плавными, почти заботливыми, и я чувствовал, что она здесь не просто как благотворительница. Она была частью их мира.

— Это правда для нас? — тихо спросила девочка, держа в руках новое платье.

— Конечно, — ответила Алисия с тёплой улыбкой. — Всё это для вас.

Дети не могли сдержать восторга,  бегая и примеряя новые вещи. Их радость была заразительной, но я не мог избавиться от тяжёлого чувства. Все эти вещи — всего лишь временное утешение. Им нужны были не только одежда и игрушки. Им нужен был настоящий дом, забота, которую я сам получал и всегда считал само собой разумеющейся.

Когда мы наконец закончили, дети окружили Алисию, обняли её, благодарили, а потом убежали хвастаться друг другу своими обновками. Мы остались вдвоём. Она собрала в охапку пустые коробки и вытерла пот со лба.

— Спасибо, Альберт, — сказала она, оборачиваясь ко мне. Её глаза были тёплыми, но в них проскользнула грусть. — Ты сделал сегодня больше, чем можешь себе представить. Для них это целый праздник.

— Это ты сделала, — ответил я, но она покачала головой.

— Нет. Это мы сделали. Вместе.