Онлайн книга «Принцесса крови»
|
Иногда я чувствовала себя стоящей на краю огромного озера знаний и истории, и всё, что я знала о мире, — лишь рябь от единственного пальца ноги, опущенного в воду. Осколок, дерево, дом, теперь и я — все мы осколки чего-то столь необъятного, что у меня не хватало воображения. Как звали богиню? — спросила я. Таким вещам не дают имён — по крайней мере, не в том смысле, в каком понимаешь их ты. Голова начинала раскалываться, тошная мутность от недосыпа ползла от затылка к глазам. Почему ты говоришь со мной? Ты разрываешься, — сказал Осколок. — Я хочу знать, почему. Хочу понять, как ты понимаешь свою правду. Какова была моя правда? Я уставилась на книжные полки, пытаясь подобрать слова к этому гложущему, поселившемуся в животе беспокойству. Теперь у меня есть вся эта сила, — сказала я Осколку, — но я всё равно просто… я. Я не стала от этого мудрее, не стала лучшим политиком — ничем. Я не знаю, как восстановить равновесие. Ты создал меня, а потом… — мысль оборвалась: я не была уверена, стоит ли договаривать. Осколок ждал. Я ощущала его внимание мягкой пульсацией в лбу, будто маленькое существо дышит — вдох, выдох. Я вздохнула и опустила плечи. Ты вернул меня из мёртвых — и просто… оставил. Словно тебе всё равно, провалюсь я или нет. Ты боишься, — прошелестел Осколок. Осколок всегда поощрял меня к честности. Или, по крайней мере, Кровавое Дерево — но они были одной сущностью, как отдельные грибницы, тянущиеся от материнского мицелия. Вероятно, безымянная богиня любила правду — и потому один и тот же вопрос задавался мне снова и снова в разных обёртках: Жалеешь ли ты? Что такое страх, как не сожаление о том, чего ещё не случилось? Признание сорвалось само: Что, если я не смогу сделать Мистей лучше? Что, если из-за меня погибнет больше людей? Что, если я недостаточно фейри для этой роли? Ты хочешь быть больше похожей на фейри? Нет, — отозвалась я мгновенно. Хотя я им завидовала. Они шли по миру так, словно он у них в долгу. Мне хотелось такой уверенности. Хотелось уверенности, и силы, и мести врагам — не только Имоджен, Торину или Ровене, но и всем фейри, кто лучше бы смотрелся под несколькими лопатами земли. Всем, кого я уже ненавидела, и тем, кого ещё научусь ненавидеть. Имоджен сказала: фейри любят развлечения, но смерть — не меньше. Наверное, я и правда хочу быть на них похожа, — призналась я. Любопытно, — сказал Осколок. Давление в голове исчезло. Я осталась одна в пустой комнате — не ближе к ответам, чем прежде. *** Люди заполнили внутренний холл Дома Крови. На них были крепкие ботинки и дорожные плащи, у каждого — кожаная сумка с золотом из моих кладовых. Фонтан журчал посреди них, и, хотя обычно они обходили бы этот алый бассейн стороной, сейчас атмосфера была такой лихорадочно-весёлой, что на разбрызганную кровь никто и внимания не обращал. Веко тянуло вниз, голова была ватной — удалось урвать всего пару часов сна, — но противиться этому подъёму было невозможно. Вот-вот должны были явиться солдаты Огня и Пустоты — сопроводить людей через Болото к новой жизни, и одна мысль о бегстве пьянила. Ко мне подошла Триана. В отличие от остальных, на ней было красное домашнее платье и шлёпанцы — потому что сегодня она не уезжала. Она хотела остаться ещё на неделю — как раз после середины месяца, — чтобы убедить как можно больше людей поверить обещаниям Дома Крови. Друстан сказал, что готов устроить второе сопровождение — но это будет последнее до конца войны. |