Книга Принцесса крови, страница 173 – Сара Хоули

У меня по рукам встали волоски:

— Что ты делаешь?

— Готовлюсь. — Он сбросил пальто, остался в чёрной безрукавной тунике. Под кожей перекатились мышцы, и мои глаза сами уткнулись в открывшуюся линию рук.

Я вдруг поняла, что никогда прежде не видела его оголённых рук. Он почти всегда закрыт от шеи до запястий, укутан в тёмную чопорность, делающую его недоступным и грозным. А теперь я не могла отвести взгляд от новой части себя, которую он мне открыл. На предплечьях вздувались жилы, бицепсы тяжело дышали под бледной кожей.

Шрамированной кожей. Изгибы отметин были знакомы — не такие замысловатые и не такие частые, как у Ани, но сразу было ясно, чьих рук делало.

В горле хрипло щёлкнул звук — начало бесполезного запрета или вопроса без приятного ответа. С учётом того, что нужно, чтобы шрамы остались на фейри, либо он был совсем юн, либо король хотел, чтобы Каллен носил вечное напоминание о пытках.

Он стянул обувь и носки — под стать моим босым ступням, — провёл рукой по распущенным волосам.

— Дерёмся, пока ты не скажешь «стоп».

— Ты тоже можешь сказать «стоп».

Он покачал головой, веки опустились тяжелее:

— Я — нет.

От этого обещания меня передёрнуло. Мы ещё даже не начали, а напряжение уже было слишком.

Его обнажённые руки заставили меня остро почувствовать собственную одежду. Брюки из мягкой ткани обтягивали бёдра и струились у щиколоток, безрукавная туника оставляла больше кожи, чем мне обычно комфортно. Кайдо спиралью обвивал плечо, пульсируя нетерпением. Ему тоже хотелось битвы.

Никакого питья из него, — напомнила я кинжалу.

Кайдо недовольно проворчал, но не возразил. Я погладила металл, и кольцо выпустило крошечные зубчики, чтобы прикусить меня.

— Заставишь меня кровоточить? — спросил Каллен.

— Не этим. — Я глянула на подушечку пальца, наблюдая, как затягивается свежий надрез. Последняя капля крови блеснула — я размазала её по металлу, позволяя Кайдо впитать вкус. — Хотя тебе придётся поверить мне на слово.

Он кивнул — будто доверять мне легко, хотя это точно не так.

— Можешь пустить мне кровь иначе. Поставь синяки. Сломай кости. Никаких границ, Кенна. — Он отступил в центр зала.

Никаких границ. Он правда это имел в виду? На лице — будто бы даже желание, чтобы я ему что-нибудь сломала. Пугающий уровень дозволения — и ещё страшнее было иметь это дозволение в руках.

Кристаллы под потолком вспыхнули ярче, подстраиваясь под наши намерения. Свет зацепился за тёмные волосы Каллена, за резь его скул, за излом шрамов. Это было почти слишком — видеть его так отчётливо. Если сумею подступиться, то оставлю на этих открытых руках и плечах свои синяки. Он наверняка схватит меня — и ничто не смягчит касание. Моя кожа узнает его — так, как ещё не знала.

Где-то глубоко, между бёдер, забилось пульсом. Страшно, страшно, всё это страшно — и я жаждала этого пугающе сильно. Это было нужно.

Он стоял как хищник — собранный, ожидающий, позволяющий добыче подойти самой. Но по мере того, как я дышала чаще, а пульс отбивал дурманящий ритм, мне вдруг показалось, что хищник — может быть, и я.

Я шагнула.

Каллен едва заметно улыбнулся. Его взгляд не отпускал моего лица.

Ещё шаг.

Он сместил вес, отставил правую ногу, колени пружинисто согнулись. Руки поднялись — не в кулаки: свободно, так, чтобы можно было мгновенно ударить, парировать, схватить. Каллен всегда натянут, будто невидимый поводок впился в тело, и он не может не тянуться вперёд. Но он никогда не бывает таким расслабленным, как в момент перед дракой.