Книга Принцесса крови, страница 186 – Сара Хоули

Его глаза сузились.

— Тогда пойдём.

Библиотека стояла между владениями Огня и Земли, и у меня неприятно кольнуло в животе, когда он повёл меня вверх, к Дому Огня. Он остановился у знакомой двери и распахнул её.

Я глубоко вдохнула и вошла.

Кабинет, где у нас был роман, оказался меньше, чем в памяти. Книжные полки, стол с графином вина, диван в красно-жёлтую полоску. Какая, казалось, великая страсть — и весь мир из-за неё разросся до непомерности.

Я обошла диван по широкой дуге к столу и вцепилась в спинку стула — нервы плясали в груди хлыстами.

Друстан оплёл дверь огненно-оранжевой вязью и резко обернулся. Маска приветливости сорвалась мгновенно.

— Ты выбираешь Гектора, — прорычал он.

Такой напор ошарашил. Я ожидала злости из-за меня и Каллена, учитывая нашу историю, но вот что его по-настоящему волновало.

— Я ещё не решила.

Он двинулся на меня, и хоть меня и тянуло отступить, я осталась на месте.

— Ты продалась Дому Пустоты, — прошипел он, — и даже совести не хватило сказать, что всё уже решено.

Я вскинула подбородок:

— Я сказала: ещё не решено.

Он расхохотался — недоверчиво, зло:

— Да брось. Тайная встреча с Гектором…

Опять проклятая птица Гвенейры, должно быть. Осколки, да я её видела — она сидела на канделябре в виде дерева. По крайней мере, тени Гектора замели наш след, так что за нами не увязалась.

— А сейчас — встреча с тобой, — отрезала я. — Это и делают союзники. А вот шпионить друг за другом — не делают.

— Ты меня читаешь морали о шпионах, — оскалился он, — когда проводишь ночи с Калленом? Как ты вообще это выносишь? Отмываешься до крови и шепчешь себе, что всё окупится? Что если достаточно часто раздвигать перед ним юбки, даже чудовище начнёт есть с руки?

Вспышка ярости была такой, что по краям зрения стемнело. Я отпустила стул и ударила его.

Его голову откинуло вбок. Он уставился в стену, на щеке проступал лиловый жар, отпечатались полосы моих пальцев.

Ладонь саднила. Я была так зла, что, открой я рот, сорвалась бы на крик.

Друстан сглотнул:

— Я это заслужил.

— Да, — выдохнула я сквозь зубы. — Стыдить меня, когда сам столетиями ложился в постель ради своего дела? И не в этом суть — не из-за этого я с ним.

— С ним, — повторил он. Когда снова посмотрел на меня, зрачки полыхали сплошным пламенем. — Он зло, Кенна.

— Он не зло.

— Он был правой рукой Осрика!

— Не по своей воле.

Он снова рассмеялся — ещё более безумно:

— Что он тебе наплёл? Он предал бессчётное множество — в том числе брата Лары. Ему можно, а мне нельзя?

Я заморгала:

— О чём ты вообще?

— Как, по-твоему, Осрик узнал о Лео и Милдрите? Каллен говорил с ней за считаные минуты до ареста. Он узнал, кто отец её ребёнка — и она умерла из-за этого.

Воздух застрял у меня в груди. Вот почему Друстан так люто ненавидит Каллена — даже сильнее, чем Гектора. Дело не только в годах при Осрике: он считает Каллена виновником смерти своей ближайшей подруги, той женщины, которую любил с детства — безнадёжно, зная, что она не ответит взаимностью.

Глядя на эту маску ярости и горя, я ещё острее чувствовала: его страсть ко мне никогда не зайдёт глубже. Сколько бы любовников он ни сменил, сколько бы чар ни расточал во имя власти — сердце Друстана заперто. Его ключ лежит в куче пепла.

— Всё было не так, — сказала я ровно. Каллен попытался бы спасти того ребёнка. Кто-то другой донёс Осрику.