Книга Принцесса крови, страница 187 – Сара Хоули

Друстан развернулся и прошёлся по комнате, вцепившись пальцами в медные волосы:

— Откуда тебе знать, как было?

— Потому что я знаю Каллена. Ты хоть раз спрашивал его об этом? Может, поговоришь с ним и с Гектором — как с союзниками, какими сам их называешь? — Я не стану выдавать тайну подменышей у Дома Пустоты, но что-то надо менять — иначе наш союз сгниёт изнутри от такого яда.

Он покачал головой:

— Сначала она, теперь ты. Он тебя погубит. — Он снова подступил. — Когда объявишь Гектора королём? Раз уж ты столько знаешь про Дом Пустоты.

Мы снова вернулись к этому. К злости и требованиям — потому что, как я уже знала, ненависть держать легче, чем боль.

— Я сказала тебе…

— Эта корона — моя, Кенна. Моя по праву. Я её получу.

Глаза Друстана вспыхнули огнём — сперва оранжевым, потом незнакомым мне прежде бледно-ослепительным голубым. Воздух вокруг него дрогнул, искривляясь от жара, исходящего от тела. Стоять так близко было больно — по лицу градом катил пот, кожа натянулась так, будто вот-вот лопнет.

Волна страха прокатилась по мне. Вот оно — лицо фанатика.

Иногда всё вдруг становилось до кристальной ясности. Недели метаний, часы, потраченные на выверенные слова и обещания о светлом будущем, — и всё сходилось к одному, разбивающему на осколки прозрению. Корона — вера Друстана. А я — препятствие на его пути.

— Ты говорил, что тебе нужна «остужающая» рядом с тобой, — произнесла я, дрожа. Я потянулась к своей магии, готовясь задействовать её. Он мог сжечь меня заживо, если бы захотел, — и хотя я ни за что не поверила бы прежде, что Друстан способен на подобное, сейчас он был не тем Друстаном, которого я знала. — Говорю тебе прямо: я ещё не объявила о поддержке Гектора, и Каллен не решает за меня мою политику. — Я сглотнула, понимая, как опасны следующие слова, но отказываться сглаживать углы. Не для этого я заключала договор с Осколками и с самой собой. — Но если ты считаешь корону своим правом, а не привилегией, не честью и не ответственностью, — ты её не достоин.

В уголках его глаз мигнуло пламя. Это были слёзы, я ошарашенно поняла. Пылающие слёзы, которые он смахнул и швырнул в сторону — капли прожгли в обивке дивана крохотные дырочки.

Я никогда прежде не видела, чтобы Друстан плакал.

Моя Кровавая магия уже оплела его грудь. Я держала его сердце в невидимой хватке, ожидая ответа. Оно билось под клеткой моей силы — двойные удары отсчитывали мгновения, растягивавшиеся до бесконечности. Такое хрупкое, это сердце.

Моя магия следила за тем, как расширяются его лёгкие: вдох, ещё один. Пламя в его взгляде погасло, радужка стала пепельно-серой. Руки опустились, раскрытые, безоружные.

— Ты права, — сказал он глухо, и я ясно ощутила, как он борется с собой, заталкивая огонь и ярость обратно, в ту тёмную яму, где обычно их запирал. — Это не тот правитель, которым я хочу быть. Прости, Кенна.

Колени подогнулись от облегчения — столкновения удалось избежать. Я упёрлась ладонями в спинку стула.

— Ты правда это имеешь в виду?

Он закрыл глаза и сделал ещё несколько медленных вдохов. Один, три, десять. Когда вновь взглянул на меня, лицо его было полным раскаяния.

— Ты увидела мою другую сторону, — произнёс он. — Ту, которую я сам ненавижу и изо всех сил стараюсь держать взаперти. — Он поморщился, потёр виски. Пальцы заметно дрожали. — Надеюсь, ты сумеешь меня простить.