Книга Дело смерти, страница 57 – Карина Халле

— Что? — подношу пальцы к носу и касаюсь кожи. Она влажная. Отнимаю руку и вижу свежую кровь.

В желудке все переворачивается. Я ненавижу кровотечение из носа.

— Черт, — говорю я, когда он подходит ко мне, шаря по карманам пальто. Вынимает темно-синий носовой платок. Конечно, у него есть носовой платок.

Беру его и держу под носом, чувствуя себя идиоткой. Ткань пахнет им: теплым табаком и древесиной, от которого мне кажется, будто я закутана в теплое одеяло.

— У тебя часто бывает такое? — спрашивает он, стоя слишком близко. Обычно я бы не возражала, но не тогда, когда из моего носа течет кровь.

— В детстве случалось постоянно, но с тех пор — нет, — говорю я гнусавым голосом. Бросаю на него неловкий взгляд. — Это унизительно.

Он изучает меня своими холодными серыми глазами, цвет которых напоминает о резкой смене погоды. Температура снова начинает подниматься с каждой секундой.

Хмурюсь, понимая, что он, должно быть, следил за мной.

— Ты снова был на медвежьей патрульной службе?

Он слегка качает головой и сглатывает. У него великолепная шея — такое я никогда раньше не замечала у мужчин. Затем мой взгляд перемещается на его губы, полные и твердые, губы, которые я никогда не целовала в своих снах.

Его рот выглядит так, будто он скрывает секреты.

— Я волновался за тебя.

— Ты уже говорил.

Он сочувственно наклоняет голову.

— Я знаю, что случилось прошлой ночью. Тебе не стоит бродить одной по лесу с травмой головы.

— Значит, ты мой ангел-хранитель?

— Ничей я не ангел, — мрачно говорит он. Кладет руку мне на поясницу. — Но хочется думать, что я могу защитить тебя. Пойдем. Давай вернемся. Не пропускай завтрак.

— Защитить меня от чего? — спрашиваю я, когда мы идем рядом. Его рука задерживается на несколько секунд, прежде чем он ее убирает.

— От тебя самой, — отвечает он.

— Ты ничего обо мне не знаешь, — говорю я раздраженно.

— Ты постоянно это говоришь, но с каждым днем я узнаю о тебе все больше и больше, — тихо произносит он, сцепив руки за спиной. — Однажды я узнаю все.

От его уверенности у меня замирает сердце.

— Тебе не понравится то, что ты узнаешь.

— То, что я уже узнал, мне нравится, — говорит он, пристально глядя на меня. — Очень нравится. — Кинкейд прочищает горло и отводит взгляд. — Это место может играть с твоим разумом, Сид. Уверен, ты уже начинаешь это понимать. Изоляция…

— Это только из-за изоляции? — спрашиваю я.

Его темные брови сходятся на переносице.

— Что ты имеешь в виду?

Я пожимаю плечами.

— Не знаю. Просто кажется, что в этом месте есть что-то еще. Что-то, чего я не могу объяснить.

— Например, бешеные волки в лесу?

— Что-то вроде того, — облизываю губы, не уверенная, стоит ли продолжать.

«Не рассказывай ему все», — думаю я.

Он громко выдыхает.

— Мы часто говорим об изоляции здесь и отсутствии связи с внешним миром, по крайней мере, для студентов, но это действительно может сыграть злую шутку с разумом. Настолько сильную, что студенты становятся опасны для самих себя. — Он делает паузу. — Всегда существует угроза самоубийства.

Последние слова он произносит так тихо, что я не сразу их слышу.

Я останавливаюсь.

— Ты хочешь сказать, что кто-то покончил с собой? Здесь?

Он поворачивается ко мне.

— Да. Первая смерть была самой тяжелой.

— Первая смерть? Сколько всего людей здесь умерло?