Книга Дело смерти, страница 58 – Карина Халле

Он смотрит на меня, сжимая челюсти.

— Четверо.

ГЛАВА 14

— Четыре? Здесь произошло четыре самоубийства? — повторяю я, чувствуя, как в желудке все переворачивается. — О боже. Все они были студентами?

— Трое студентов, — отвечает Кинкейд, отводя взгляд в сторону леса, глядя остекленевшим взглядом. — И один исследователь.

— Черт возьми, — ругаюсь я. — Почему об этом не написали в вашей брошюре с указанием опасностей? «Внимание: помимо отсутствия доступа к интернету, студенты могут наткнуться на медведя, бешеного волка или добровольно уйти из жизни».

— Это не смешно, Сид, — говорит он холодным тоном.

Мои глаза расширяются.

— Я не считаю это смешным. Это ужасно. Разве не должны об этом сообщать? Разве это не должно попасть в новости?

— То, что происходит здесь, никогда не попадает в новости, если только Мадрона это не одобрит, — говорит он с горечью в голосе. — После третьей смерти мы установили меры предосторожности.

— Консультация психолога — это мера предосторожности? — спрашиваю я недоверчиво. — Без обид.

Это могло бы объяснить, почему он должен записывать все. Возможно, он просматривает записи в поисках признаков.

Надеюсь, черт возьми, он не найдет их во мне.

— Да, это так.

— Но ты только что сказал, что после третьей смерти начал проводить консультации. Когда же произошла четвертая смерть?

— Это был исследователь, пару лет назад, — тихо говорит он. — Это было… неожиданно.

Я качаю головой.

— Черт. Значит, тебя вызвали сюда только для того, чтобы попытаться уберечь студентов и исследователей от смерти? Я не давлю, ничего такого.

Он усмехается, его серьезное выражение лица немного смягчается.

— Нет, на самом деле. Я здесь не потому, что психолог. Я нейрохирург. Им нужен был специалист, когда они начали клинические испытания. Конечно, у меня есть лицензия на психологическую практику. Эти две области тесно связаны.

— Ты нейрохирург? — каким-то образом он стал для меня еще привлекательнее.

— Да, и я слышал все шутки про операции на мозге, поверь мне, — говорит он, слегка улыбаясь, снова продолжая идти. — Честно говоря, я больше предпочитаю психологию. Люди меня завораживают. Мозг сам по себе интересен, но именно люди, обладающие мозгом, ну, если быть сентиментальным, они придают моей работе смысл.

Я следую за ним, когда он сворачивает на узкую оленью тропу.

— Куда мы идем?

— Назад к корпусу, — говорит он, оглядываясь через плечо. — Завтрак обязателен.

— Честно говоря, я больше не голодна, — говорю я. — Я бы лучше поговорила с тобой.

Хочу узнать больше о самоубийствах.

Хочу узнать больше о тебе.

Он некоторое время молчит. Мы идем, опавшие ветки хрустят, а рядом с ольхой перекликаются малиновки.

— Хорошо, — говорит он. — Мы можем поговорить на моей лодке. Если ты не против, конечно.

Внутри меня вспыхивает радость. Он приглашает меня на свою лодку?

— Я не против, — говорю я, внезапно чувствуя себя ужасно застенчивой. Я снова прикладываю платок к носу, к счастью, кровотечение остановилось. — Умоюсь хотя бы, чтобы студенты не заметили кровь.

— Пообещай, что поешь, — говорит он. — Я приготовлю тебе завтрак.

— О, нет, серьезно, я не…

— Это не проблема, Сид. Я люблю готовить. И тебе нужно поесть. Это обязательное условие на сегодня.

Проходит несколько секунд, прежде чем я осмеливаюсь сказать: