Книга Дело смерти, страница 7 – Карина Халле

Возле нее мой багаж.

— Привет, — говорит она хрипловатым, томным голосом, словно сошедшим со страниц нуарного романа. — Вот твои вещи. — Она с ожиданием изучает меня своими ярко-зелёными глазами. Мне кажется, я её где-то видела.

— Привет. Да, спасибо. Я, наверное, должна дать тебе чаевые, — бормочу я, роясь в сумке, хотя знаю, что там нет мелочи.

— Не нужно. — Женщина закатывает чемодан и сумку внутрь, и её волосы, словно из рекламы «Pantene», пахнут жасмином. — Я не помощница. Просто увидела багаж на причале и решила помочь.

Я смотрю на неё, не понимая, ослепляет ли меня её красота или что-то ещё.

— Откуда я тебя знаю? — спрашиваю я и тут же осознаю, что сказала это вслух.

Она на секунду замирает с бесстрастным лицом, затем снова улыбается.

— Наверное, видела меня в кампусе. Стэнфорд, верно? Я не раз выступала перед биофаками, правда, на уровне докторантуры, — пауза. — Ты же получаешь степень магистра по биологии с упором на нейробиологию, да?

Я не отвожу взгляд.

— Ты работаешь на Мадрону.

— Здесь все работают на Мадрону, — отвечает она. — И следующие шестнадцать недель ты тоже. — Она протягивает руку. — Я Эверли. Доктор Эверли Джонстон.

Моя рука слабеет в её рукопожатии.

Доктор Эверли Джонстон — признанный гений и глава фонда Мадрона. Неудивительно, что она показалась знакомой. Именно её отец, Брэндон Джонстон, основал фонд много лет назад.

— Конечно, — говорю я, чувствуя себя глупо и убирая руку. — Прости, я не сразу поняла, кто ты.

Она широко улыбается, демонстрируя идеально белые зубы (наверняка виниры).

— Всё в порядке. Я не жду, что меня узнают. Предпочитаю оставаться в тени своей работы.

— Но ты же доктор Джонстон, — оправдываюсь я. — Я должна была догадаться. — Я видела несколько её интервью, хотя в последнее время она редко появляется в СМИ. Её отец сейчас чаще мелькает в прессе, поскольку основал фармацевтический филиал Мадрона, оставив фонд и исследования дочери — во всяком случае, так пишут.

— Пожалуйста, — она изящно машет рукой, — зови меня Эверли. Мы скоро станем здесь семьёй. Предпочитаю обращение по имени.

— Сидни, — неуклюже тычу в себя большим пальцем. — Но ты это уже знаешь.

— Я знаю о тебе всё, мисс Деник, — говорит она. — Это я рассматривала твою заявку и одобрила её. — Её взгляд скользит по мне, словно она впервые видит меня, и выражение лица смягчается. — Я очень рада, что ты здесь, Сидни. Ты особенная девушка.

Мои щёки горят. Я никогда не умела принимать комплименты или сантименты, а её слова звучат как смесь того и другого.

— Я тоже рада быть здесь, — отвечаю я. Больше, чем она может представить. Особенно когда всё это могут отнять в любой момент.

Я подала заявку в фонд Мадрона в январе как часть дипломного проекта. Фонд регулярно набирает стажёров на лето, и я решила попытать счастье, хотя знала, что конкуренция чудовищна.

К моему удивлению, меня приняли. Мои оценки были достаточно высоки, моё исследование тёмных грибов вызвало резонанс в микологических кругах, но, честно говоря, любая удача всегда застаёт меня врасплох — если не настораживает. Жизнь учит ожидать подвохов, и когда ты проходишь школу жёстких ударов, ждёшь их снова и снова.

Когда шок прошёл, я почувствовала облегчение — особенно узнав, что получу стипендию, которая очень мне поможет, ведь проживание и питание включены. Кроме того, я буду помогать исследователям в работе над использованием грибов в нейробиологии. Они уже добились успехов в лечении Альцгеймера с помощью местного, ранее неизвестного гриба, и поскольку эта болезнь мне так близка, я надеялась внести свой вклад — или хотя бы создать что-то значимое для диплома.