Книга Такие лжецы, как мы, страница 37 – Джей Ти Джессинжер

Райан говорит: — Нет, я имел в виду, как долго вы должны оставаться в браке, прежде чем ты сможешь оставить себе все деньги, и тому подобное. — Он делает паузу, чтобы подумать. — Вообще-то, лучше сказать ему, что сначала деньги должны быть вложены в траст на твое имя или ты вообще не пойдешь к алтарю.

— Послушайте. Какой меркантильный.

— Эй, это бизнес, а не любовь. Правила другие. Ты должна быть уверена, что получишь все, что хочешь, заранее и в письменном виде, иначе сделки не будет.

Что я хочу. Вот это концепция. Не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то спрашивал, чего я хочу. На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, то не уверена, что кто-то вообще спрашивал.

Родители всегда учили меня быть благодарной за то, что у меня есть, и не просить большего. Но что, если Каллум серьезно относится к своему предложению? Что, если, как сказала Дани, он хотел выбрать кого-то, кто не вписывается в его семью, просто чтобы насолить отцу?

А что, если хотя бы раз у меня была бы возможность получить все, о чем я мечтала?

Сидя здесь, я впервые серьезно рассматриваю такие возможности. Десять миллионов долларов — это целое состояние. Что я могла бы сделать с такими деньгами...

Я не только смола бы держать магазин открытым, но и все сохранят свои рабочие места.

Могла бы нанять адвоката, чтобы бороться с этим нелепым иском.

Могла бы оплатить дурацкий налоговый счет от CDTFA.

Могла бы вернуться к обучению и получить ту степень, на которую у меня никогда не было времени или денег.

Я могла бы понять, чем на самом деле хочу заниматься в своей жизни. Кем я хочу быть, а не той, кем меня хотели видеть. Хорошей девочкой. Послушной дочерью. Человеком, который принял ту личность, которую хотели для нее родители. Трудолюбивой, самоотверженной, преданной семье, которая превыше всего на свете.

Наследница мечты своего отца.

Меня поразило, что у нас с Каллумом есть общие черты. Мы оба — продукт творчества наших отцов, их негибких представлений о том, как все должно быть. Каллум с его отцовским настаиванием на браке или лишении наследства, я с отцовским настаиванием на том, что литературная жизнь — единственная, которую стоит прожить.

— И как странно, что мы оба работаем в семейном бизнесе, — бормочу вслух, глядя остекленевшими глазами, пока мой мозг работает в бешеном ритме.

— Земля — Эмери. Возвращайся с Марса, девочка, твоя лазанья остывает.

Когда я смотрю на Райана, он гримасничает.

— Это лицо у тебя страшное.

Я медленно качаю головой, чувствуя головокружение и дезориентацию, как будто комната начала вращаться.

— Это не мое страшное лицо. Это мое лицо для переговоров.

Дани сидит прямо и хлопает в ладоши.

— Ты собираешься это сделать? Проверить не шутит ли он?

Колеблюсь, прежде чем кивнуть.

— Да. Вы правы. Что я теряю?

Бросаю взгляд на Райана. После того как он упомянул о безотзывном трасте, я знаю, о чем первым делом попрошу Каллума.

Миллиардеру, семья которого владеет таким же количеством недвижимости, как и он сам, наверняка пригодится хороший оценщик недвижимости.

Как только ужин заканчивается, хватаю свою сумочку с дивана. На фоне криков отца Райана, ругающегося на телевизор, отправляю Каллуму сообщение на номер, с которого он мне звонил.

Эмери: Привет. Это Эмери.

Отправляю это сообщение, а затем на мгновение замираю в раздумьях, прикидывая, как наименее вульгарно сообщить мужчине, что ты хотела бы встретиться, чтобы обсудить условия своего приобретения. Но, прежде чем успеваю отправить что-то еще, мне приходит ответное сообщение.