Книга Такие лжецы, как мы, страница 39 – Джей Ти Джессинжер

Я подозрительно щурюсь на него.

— То, как ты это говоришь, звучит так, будто ты нанял частного детектива, чтобы шпионить за мной.

— Мне не пришлось нанимать детектива. Я держу одного на постоянной основе.

— Верно. На случай, если тебе вдруг захочется узнать все о случайной женщине, за которой ты подслушиваешь за ужином.

— Именно. А теперь пригласи меня внутрь. Там из окна второго этажа выглядывает старушка, которая в пяти секундах от того, чтобы натравить на меня полицию.

Я поднимаю взгляд и вижу, что Мод смотрит на нас из окна. И он прав. Она выглядит так, будто собирается вызвать полицию.

Не то чтобы это принесло какую-то пользу, учитывая, что у Каллума наверняка на примете все полицейские в Южной Калифорнии.

Роюсь в сумочке в поисках ключей и направляюсь к двери, зная, что Каллум последует за мной, а также зная, что его будет раздражать то, что я повернулась к нему спиной и ушла.

Он не единственный здесь, кто умеет раздражать.

Как только мы оказываемся внутри, закрываю за ним дверь и наблюдаю, как он мечется по помещению, словно лев в клетке, обнюхивая все вокруг. В нем снова проснулась хищная энергия. Это еще больше проявляется сейчас, когда мы находимся в моей маленькой, девчачьей, грязной квартире.

Я смотрю на все его глазами и жалею, что мы не можем вернуться на улицу.

Каллум выходит из моей кухни и встает посреди гостиной, занимая все пространство. Затем он произносит: — Я бы хотел выпить.

— Ура! Я сообщу об этом метрдотелю.

Бросив сумочку на диван, прохожу мимо него и направляюсь на кухню, где открываю холодильник и достаю открытую бутылку белого вина. Наливаю себе бокал, возвращаюсь в гостиную и сажусь.

Каллум стоит и смотрит на меня с непроницаемым выражением лица богатого человека, которое, как я знаю, он считает устрашающим.

— Я не собираюсь целовать твою задницу или ждать тебя, как это делала бы Софи. В холодильнике есть Sauvignon Blanc или бутылка виски в шкафу рядом с раковиной. Бокалы в том же шкафу. Угощайся. — Делаю паузу, а потом нахально добавляю: — Дорогой.

Признаки его сдержанности невелики, но они есть. Теперь, когда вижу, как он проявляет самообладание, то замечаю, как напрягается его челюсть. Медленный, контролируемый вдох. Как слегка сгибаются его руки, висящие по бокам.

Раньше меня все это немного пугало. По какой-то странной причине сейчас меня это заводит. Что он сказал мне в ресторане? О да.

«Здравствуй, маленький ягненок. Добро пожаловать в логово льва».

Возможно, он не единственный лев.

— Почему ты так улыбаешься? — требует он.

Я невинно спрашиваю: — Как?

Глядя на меня с опущенными веками, он облизывает губы. Это заставляет мой пульс трепетать, а желудок сжиматься.

Ладно, может быть, лев — это слишком. Что между ним и ягненком? Лиса? Енот?

О, кого я обманываю? Я могла бы быть медузой, если бы этот мужчина заставлял меня дрожать. Как стыдно.

Сохраняя зрительный контакт со мной, Каллум расстегивает пуговицы пиджака и снимает его с плеч. Под ним — белая рубашка, сшитая так идеально, что видны очертания его пресса. Он откидывает пиджак на спинку стула, затем расстегивает манжеты и медленно закатывает их по предплечьям, один за другим, все это время глядя мне в глаза.

Во рту пересохло. Подмышки мокрые. Я изо всех сил стараюсь выглядеть непринужденно и незаинтересованно, но все, что я слышу, — это как моя матка кричит «О, Боже!».