Книга Беспощадный рай, страница 12 – Джей Ти Джессинжер

Затем он глубоко вдыхает у моей шеи и с явным удовольствием выдыхает.

Мой дар речи потерян.

Мое лицо пылает, сердце колотится, и я не могу заставить себя произнести ни слова.

Я, девушка, которая может поболтать о чем угодно — от удаления зубного нерва до похорон — не могу найти способность говорить просто потому, что хладнокровный убийца обнюхал мое горло.

В его одеколоне наверняка содержится какой-то изменяющий сознание вещество.

— Я... Я...

Он скользит кончиком носа по мочке моего уха, распространяя мурашки по моему телу.

— Хм?

— Прекрати, — сдавленным голосом прошу я.

— Прекратить что?

Весь такой из себя невинный, бессердечный сукин сын.

— Отпусти меня!

— Если ты ответишь на мой вопрос, я тебя отпущу.

— Неужели? — удивляюсь я.

— Нет. — Его гортанный смех полон самодовольства.

В такие моменты я жалею, что не обладаю сверхспособностями. Было бы так чудесно, если бы пара ядовитых колючих щупалец обвилась вокруг его толстой, самодовольной шеи.

— Значит, помимо того, что ты в принципе плохой парень, ты еще и лжец.

— Да. Издержки профессии. Но не тебе судить, моя маленькая болтливая воришка.

Его губы двигаются по чувствительной коже под моей мочкой уха, поднимая волосы на затылке и учащая мой пульс.

Потом я понимаю, что он сказал «моя воришка», и мое сердце совсем останавливается.

Потому что он способен проделать со мной вещи гораздо, гораздо хуже, чем утопить в реке Чарльз. Внимание такого человека, как Лиам Блэк, не обязательно должно закончиться кровью.

Если он решит, что я ему нравлюсь, это может закончиться чем-то похуже смерти.

— Спокойно, — хрипло шепчет он, отстраняясь, чтобы взглянуть на меня. — Что только что произошло?

Я застыла как доска в его руках. Мое лицо пылает. Я не могу рисковать и посмотреть в его темные, горящие глаза, потому что боюсь увидеть в них свое отражение.

— Вдохни. А теперь прекрати впиваться ногтями в мои руки. Объяснишь, почему так разволновалась?

— Потому что ты — самый опасный человек в Бостоне…

— В мире, — мягко вставляет он.

— ... и я вот-вот умру.

— Это мы уже проходили. Я не собираюсь причинять тебе боль.

— ... а еще ты признался, что лжец.

— Хм. Было такое.

— ... и ты держишь меня на коленях, обнюхиваешь мою шею и... и…

— И?..

Я с трудом сглатываю, все еще не в состоянии смотреть на него, а мой пульс начинает стучать с головокружительной скоростью.

Затем его тело напрягается.

Он сажает меня обратно на сиденье с таким выражением на лице, как будто только что учуял что-то гнилое, и рявкает водителю такси:

— Тормози.

Такси с визгом останавливается у тротуара. Лиам поворачивает голову и пронзает меня своим горящим немигающим взглядом.

Прорычав что-то на языке, которого я не понимаю, продолжает на меня смотреть.

— Эм… — мычу я.

— Убирайся.

У меня отвисает челюсть.

— Ты меня отпускаешь?

— Нет. Я тебя выгоняю.

Перегнувшись через меня, он открывает дверь и толкает ее так, что она широко распахивается. Затем возвращается на свою сторону машины и смотрит прямо перед собой; его челюсть напряжена, а исходящая от него энергия — едва контролируемая термоядерная ярость.

Понятия не имею, что происходит.

Но сейчас не время удивляться неожиданным перепадам настроения известного гангстера.

Сейчас самое время бежать к чертовой матери.

Что я и делаю, выскочив из автомобиля.

Я исчезаю в ночи, как будто та поглотила меня.