Книга Друг по переписке, страница 13 – Джей Ти Джессинжер

И вот он вырывает листок бумаги из блокнота и протягивает его мне, и я беру его и просматриваю.

— Работа стоит восемь тысяч, а материалы — всего две?

Эйдан откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди.

— Если хочешь, я привезу все материалы, и ты сможешь сделать ремонт сама.

Умник.

— Чего я хочу, так это справедливой цены.

— Это справедливая цена.

— Как твой труд может стоить так дорого?

— Ты — эксперт в ценообразовании на строительные услуги?

— Нет, но я эксперт по выявлению махинаций, — я поворачиваю запястье, надрывая листок. — И это чушь собачья.

Эйдан смотрит на мое обручальное кольцо.

— Спроси своего мужа, если мне не веришь. Это справедливая цена.

Волна жара поднимается по моей шее. Сердце начинает бешено колотиться в груди. Выдержав его пристальный взгляд, я сухо говорю:

— Я вполне способна сама сделать выводы.

Глаза Эйдана сужаются. Но не так, будто он злится, а так, будто он пытается понять меня.

Затем на кухне мигает свет, напоминая о том, что это грубое чудовище — единственный человек, который перезвонил мне, не считая Эдди, любящего травку хиппи, так что, возможно, мне пока не стоит выгонять его со своей кухни.

Я пододвигаю стул и сажусь напротив.

— У меня нет десяти тысяч долларов.

Эйдан ничего не говорит. Он просто смотрит на меня.

О, как бы мне хотелось схватить этот листок и изрезать острым краем бумаги его руки!

Не то чтобы вы смогли бы различить порезы на фоне всех этих татуировок, но все же. Это было бы приятно.

— Я не лгу вам, мистер Лирайт. У меня нет десяти тысяч долларов.

— Я Эйдан. И как ты живешь в доме такого размера, если у тебя совсем нет денег?

— Это очень личный вопрос, на который я не собираюсь отвечать. И я не говорила, что у меня нет денег. Я сказала, что у меня нет десяти тысяч долларов.

Эйдан наклоняется, кладет свои большие татуированные руки на стол и сплетает пальцы вместе.

— Значит, мы ведем переговоры.

Его напор внушителен, но я не хочу, чтобы он думал, что пугает меня. Я выпрямляюсь в кресле и вздергиваю подбородок.

— Ты так говоришь, как будто переговоры — твое любимое занятие.

— Да.

— Хм. А я бы предположила, что это охмурение потенциальных клиентов с помощью ослепительного чувства юмора.

— Нет. Это мое второе любимое занятие.

Мы снова смотрим друг на друга. И снова ни один из нас не улыбается.

Наконец, я говорю:

— Четыре тысячи.

Его фырканье показывает, что он думает о моей начальной ставке.

— Это двойная стоимость материалов.

— Я помню школьную математику, спасибо. Десять тысяч.

— Я думала, мы ведем переговоры.

— Мы ведем.

— Тогда ты не можешь просто продолжать повторять одно и то же число.

— Кто сказал?

— Я!

— К счастью для меня, ты не та, у кого здесь есть преимущество.

Я возмущенно пялюсь на Эйдана с открытым ртом. Затем происходит странная вещь: Эйдан улыбается.

— Я просто хотел посмотреть, что ты сделаешь, когда я это скажу.

Я бы хотела переехать его своей машиной. Я твердо говорю:

— Сорок пять сотен.

— Девяносто девять — девяносто девять.

— Ты, должно быть, шутишь.

— Мы уже установили, что у меня нет чувства юмора.

— Если ты собираешься снижать цену на один доллар каждый раз, когда я предлагаю свою цену, мы останемся здесь до следующего года.

Его взгляд ровен, а голос холоден.

— У тебя есть другой дом, Кайла?

Он что, издевается надо мной? Что происходит?