Книга Дом шепота, страница 92 – С. Хеберт

— Не волнуйся, Каспер, — он снова поцеловал меня, его губы оставались близко к моим, — у нас впереди вся оставшаяся жизнь, чтобы поглощать друг друга.

Услышав, что он все еще хочет меня — ни много ни мало, — мое сердце расцвело по-новому.

— Останься со мной, — я тихо умоляла. То, что Чесму заставлял меня чувствовать, я не хотела, чтобы это уходило. Никогда.

Чесму гладил меня по лицу, перебирала волосы.

— В этом мире нет ни единой силы, которая могла бы удержать меня вдали от тебя. Ты моя.

И ты мой.

Чесму остался со мной, лежа в моей постели, пока мы обменивались сладкими поцелуями и разговаривали. Время пролетело слишком быстро, небо начало темнеть. Я щелкнула пальцами, зажигая несколько свечей по комнате в фиолетовом свете.

Чесму ухмыльнулся, целуя меня в лоб, пока я лежала, растянувшись поперек его обнаженного тела.

— Не собираюсь лгать, это, — он обвел рукой комнату, — весьма полезно. — Я улыбнулась в ответ, подняв указательный и средний палец вверх, когда два одиночных фиолетовых пламени вырвались из кончиков моих пальцев.

— Я помню, как стыдилась своей магии. — Чесму изучал мое лицо, пока я смотрела в пламя своей силы. — В Бедвилле не так много ведьмаков. Двиммеров, да, но не ведьмаков. На большинство из нас охотятся за владение темной магией. Магия, с которой мы родились и о которой не просили. — Я потерла большой палец о большой, посылая в воздух маленькие искорки. Магия напоминала крошечные созвездия, когда они парили над нами, создавая наше собственное ночное небо. — Видишь ли, — я посмотрела на Чесму, пока он наблюдал за мной, — Иные любят обвинять мир в вещах, которых они не знают. Боятся того, что отличается от них. — Моя ладонь раскрылась, и появилось пламя побольше. — О ведьмовской магии известно не так много, поэтому нас во многом обвиняют; они наказывают нас за то, что выходит из-под нашего контроля. Лично им нравится выслеживать нас и сжигать на кострах. — У меня потемнело в глазах. — Другим нравится наблюдать, как огонь меняет цвет, когда наша магия перетекает в пламя, стирая нас с лица земли. Они улыбаются и таращатся, как будто все это было зрелищем, а не резней. Моя магия росла, разгораясь ярче благодаря отвратительной практике сжигания ведьмаков.

Чесму протянул руку вверх, его пальцы двигались внутри моей магии, не обращая на это внимания.

— Так вот почему Чепи спасла тебя?

— Мадам Чепи не знала о моей магии до тех пор, пока я не посвятила себя ей. Она знала, что я обладаю какой-то формой магии, — я указала на свои светящиеся глаза, — но только позже она обнаружила, что это была темная магия. Но как только она это сделала, от использования этого было никуда не деться. — Моя сила успокоилась, сформировав больше звезд, когда они поплыли к пурпурному небу, все еще сияющему над нами.

Рука Чесму переплелась с моей, когда моя магия превратилась в сияние.

— Если Чепи приняла тебя, то это должно означать, что ты была одна. Что случилось с твоей семьей?

Я положила голову ему на грудь, и мы оба смотрели, как ярко горят звезды над нами.

— Моя мать была ведьмой. — Рука Чесму мягко скользила по моей спине, пока я говорила. — Горожане выдали ее, когда я была ребенком. Мой отец причинил ей боль, что он делал довольно часто, и в конце концов с нее было достаточно. — Я замолчала, вспомнив травму своего детства. — Она убила его своей магией. — Это утверждение сорвалось с моих алых губ. Я повернула голову, мои глаза встретились с Чесму. — Прямо передо мной. Я помню, как он упал к моим ногам, смотрел в мои глаза, когда его жизнь угасала. Моя мать знала, что они сделают, когда узнают, и больше заботилась о моем благополучии, чем о своем собственном. Она тайком вывела меня из нашего дома, когда соседи услышали шум и потребовали разрешения войти в дом. Я помню, как плакала, умоляя маму присоединиться ко мне. Она отдала свою жизнь, чтобы дать мне шанс. Именно тогда я поняла, что должна быть сильной, чтобы выжить в этом мире.