Книга Девушки бури и тени, страница 12 – Наташа Нган

Все рассаживаются вокруг костра с шумом и суетой. Хиро садится, скрестив ноги, рядом с Шифу Цаэнем. Им двоим, похоже, комфортно в присутствии друг друга. Майна сказала мне, что Кетаи Ханно спас Хиро несколько лет назад после набега на его клан, и тот с тех пор работает на Ханно. Но помимо этого я мало что знаю о юном шамане. Большую часть времени он держится особняком, его серые глаза почти всегда устремлены в пол, и на протяжении всех сеансов, когда он работал с моими ранами, единственными словами, которые он произносил, были те, которые требовались для сотворения магии. Я больше запомнила его блестящую лысину, чем лицо.

Устраиваясь рядом с ними, я снимаю пальто и завязываю мокрые волосы в косу обрывком золотой ленты, которая была на мне в ту ночь, когда мы сбежали из дворца. Майна приносит мне одеяло. Она улыбается, набрасывая его мне на плечи, затем внезапно напрягается. Она садится заметно дальше от меня, чем обычно, и бросает на отца быстрый взгляд, но тот уже увлечён разговором с Ниттой.

По ту сторону костра Бо закатывает подол брюк, откидывается назад, опираясь на локти, и поднимая босую ногу к огню.

– Ах, – вздыхает он. – Как это приятно.

Меррин раздражённо ерошит перья:

– Да, хотя пахнет не очень.

Демон-филин почти вдвое больше Бо. Хотя мы жили рядом с тех пор, как он помог нам с Майной сбежать из дворца накануне Нового года, я ещё не совсем привыкла к его внешности. Из всех демонов птичьи самые странные, с длинными человечьими руками, покрытыми перьями, когтистыми пальцами и ступнями, а также острыми челюстями с клювом. Хотя Меррин и не такой страшный, как моя дворцовая надзирательница-орлица мадам Химура, он самый большой птицедемон, которого я когда-либо видела, высокий и мускулистый. Бледно-голубой костюм ханьфу, который он тщательно разглаживает, оттеняет серо-белый цвет его перьев, в точности повторяющий цвет пасмурного зимнего неба.

Бо шевелит мохнатыми пальцами.

– Тебе понравится, Пернатый. Знаешь, что было бы ещё лучше? Если бы ты помассировал мне лапы. А то ведь я несколько часов проторчал в снегу, ловя тебе ужин. Это меньшее, что ты мог бы сделать.

– Думаю, ты понимаешь, что вот меньшее, что я могу сделать, дорогой, – парирует Меррин и, раздражённо фыркнув, отворачивается, чтобы разлить чай.

Сдерживаясь, чтобы тоже не фыркнуть, я протягиваю пальцы к огню, радуясь первому ощущению тепла после нескольких часов борьбы с метелью. Ещё больше тепла разливается по венам при мысли о том, что Кетаи сказал мне ранее: отец и Тянь в безопасности.

Словно прочитав мои мысли, Майна наклоняется ко мне:

– Отец сказал тебе...?

Я киваю, не в силах сдержать ухмылку:

– Тянь, по-видимому, уже перевернула вверх дном всю кухню. Они ещё пожалеют, что вообще спасли её.

– Нет, не пожалеют. Все так благодарны тебе, Леи. Они будут относиться ко всем, кто связан с Лунной Избранницей, как к членам королевской семьи.

Все замолкают. Мои губы кривятся:

– То есть их тоже должна зарезать наложница?

Её лицо вытягивается:

— Я не имела в виду...

– Я знаю. Мне жаль, – я тяжело вздыхаю. – В любом случае, я почти уверена, что ни у Тянь, ни у отца нет наложниц. Наверное, я бы заметила, когда росла, верно?

Майна слегка улыбается мне. Но в её глазах по-прежнему видна тревога, и я избегаю её вопросительного взгляда, пока Меррин передаёт по кругу дымящиеся кружки чая с мёдом.