Книга Девушки судьбы и ярости, страница 125 – Наташа Нган

По покрасневшим щекам Аоки текут слёзы. Она таращится на нас, затем отворачивается, морщась от усилий.

– Почему вы не дали ему убить меня? – шепчет она.

Я отстраняюсь, её слова звучат как пощёчина.

Она делает ещё один прерывистый вдох:

– Так… было бы лучше, чем сейчас.

Волны презрения исходят от Блю, такие же мощные, как магия Майны:

– Ты и сейчас продолжаешь любить этого ублюдка?

– Блю! – предупреждаю я.

Она игнорирует меня:

– Ему было всё равно, жива ты или мертва, Аоки! Ты ничего для него не значила, как и все мы. Как думаешь, почему он вообще оставил нас в живых после Лунного Бала, вместо того чтобы казнить, как всех остальных, связанных с Девятой? Он выпытал у тебя сведения о ней, а затем оставил нас в качестве приманки. Он знал, что только из-за нас Девятая не нападёт на него снова. А когда мы перестали ему быть нужными, он приказал нас казнить...

– Блю! Хватит! – кричу я.

Пока рыдания Аоки сотрясают воздух, Блю поднимается на ноги.

– В кои-то веки, Девятая, я согласна с тобой, – ледяным тоном произносит она.

Она смотрит на Аоки сверху вниз, и странное, но знакомое выражение искажает ей лицо: смесь жалости, негодования и глубокого разочарования. Точно такой же взгляд был у её отца, когда дочь прибыла на собственную казнь.

– Поэтому перестань плакать, – приказывает Блю Аоки. – Королю на тебя наплевать. И всегда было плевать. Чем скорее ты это поймёшь, тем лучше. Не трать свои слёзы на такого, как он.

Затем она отодвигает занавеску и исчезает.

– Не слушай её, – говорю я. – Она... ей многое пришлось пережить. И ты тут совсем не при чём. Ты же это понимаешь, так? – когда Аоки не отвечает, я осторожно продолжаю: – Сможешь ещё немного поспать? Тебе нужно отдохнуть.

Аоки наблюдает за мной, её глаза сияют. Хотя её голос срывается, она с трудом произносит:

– Ты правда собираешься вернуться туда, чтобы попытаться убить его?

Я киваю, хотя мне больно:

– Послезавтра мы штурмуем дворец. На этом война должна закончиться – так или иначе.

– Конец, – Аоки делает небольшой вдох.

Конец тому, что мы были Бумажными Девушками.

Конец её отношений с Королём.

Конец той Ихары, какой мы её знаем.

Что бы ни случилось завтра, это будет конец – хотя это означает, что будет и началом будущего, каким бы другим оно ни было.

– Это будет не просто конец, Аоки, – поправляю я, протягивая руку за чем-нибудь успокаивающим, чтобы дать ей. – У тебя впереди ещё целая жизнь. Король был в центре твоего мира, но скоро всё изменится. Тебя ждёт настоящее будущее без него.

– Так бы ты говорила, если бы сейчас беседовала с Майной? – язвит она в ответ. – Ты не единственная, кто умеет любить, Леи, как бы тебе ни казалось наоборот.

Однажды был момент, когда я подумала, что потеряла Аоки навсегда – когда я впервые поняла, что она действительно влюбилась в Короля, или, по крайней мере, так считала. Действительно – какая разница? Подобно вере или надежде, любовь – это не то, что можно взять в руки, протянуть кому-то и сказать: "Смотри, я же говорила тебе, что она настоящая". Любовь существует исключительно в наших сердцах. Во всяком случае, от этого мы становимся только сильнее. Если бы мы могли измерить её линейкой, взвесить на весах, насколько проще было бы жить.

Жаль, у меня не получится поделиться с Аоки своей любовью. Она бы едва поместилась у меня в руках; её яркость была бы ослепительной. И она увидит, что по сравнению с этим Король – лишь твёрдая и пустая оболочка.