Онлайн книга «Девушки судьбы и ярости»
|
Я ошибалась, когда считала, что потеряла Аоки в тот раз – даже когда после своего возвращения во дворец я не сомневалась в её ненависти к себе. Вот окончательный разрыв наших уз. Её слова – как лезвие ножа, уверенное и острое. – Оставь меня в покое! – кричит она, и я делаю, как она говорит – отшатываюсь, чтобы она не слышала рыдания, вырывающиеся из моего горла. Найдя тихий уголок, я падаю на колени и рыдаю. * * * Не знаю, долго ли плачу. Должно быть, я хорошо спряталась, потому что меня никто не беспокоит. Мои рыдания превратились в тихий ручей, шея и воротник топа промокли насквозь. Только при нарастающем топоте копыт я поднимаюсь с корточек. Стук копыт быстро приближается. Он гораздо громче, чем я слышала раньше. Этот звук вселяет ужас. В одно мгновение мне снова 10 лет, я зову маму, а её руки выскальзывают из моих в толпе перепуганных жителей деревни. “Ты больше не ребёнок, – говорю я себе, снимая кинжал с пояса. – Ты сражалась с Королём и его демонами. Ты больше не будешь прятаться”. Со всех сторон раздаются отчаянные шаги и крики, лагерь приходит в движение. Я присоединяюсь к другим, прохожу мимо Кензо, который пятится, увидев меня. Он возвышается над толпой, состоящей в основном из людей Касты Бумаги. Его серый мех поблескивает в свете фонаря, а оружие уже наготове. – Леи! – кричит он. – Ты видела Майну? – Нет...? – Я думал, вы вместе. – А сам ты её видел? – сердце вздрагивает. – Её здесь нет? – Ловы тоже нет, – он мотает головой. На одно абсурдное мгновение я представляю, что они вдвоём ушли жить вместе. В этом нет никакого смысла, и я знаю, что это всего лишь жестокая вспышка ревности с моей стороны, но образ горит в сознании: Майна и Лова, красивые молодые вожди кланов, пришпоривают лошадей, их лица запрокинуты от смеха. И тут я вспоминаю – топот копыт. Майна и Лова действительно уехали раньше – но не для того, чтобы бросить нас. Майна никогда бы так не поступила. Она проделала весь этот путь ради меня, потому что любит меня. А чем я отплатила ей в ответ? Гневом и презрением. Я даже не удосужилась извиниться за то, что наговорила ей тем ужасным вечером на корабле Амалов. Не сказала ей, как сожалела об этих словах каждый день, желала, молилась и умоляла богов, чтобы можно было каким-то образом забрать их обратно. О том, что хотя они были искренними, мои слова были несправедливы и никогда не могли умалить того, как сильно я тоже люблю её, и что если бы был какой-то выход, я бы прошла всю Ихару только для того, чтобы сказать ей, как сильно я сожалею, что эти слова вообще сорвались с моего языка. Теперь я, возможно, упустила свой шанс. – Они забрали лошадей, – говорю я. – Где? – его бронзовые глаза вспыхивают. – Зачем? – Не знаю... Он разворачивается и пробирается сквозь толпу. Я спешу за ним. Члены клана проносятся мимо, некоторые останавливаются, чтобы что-то спросить у Кензо или передать информацию, и пульс учащается, когда я улавливаю обрывки их разговоров: – …в сто раз больше… – …лошади и медведи… – …народ Бумаги… – …демоны… Но только когда мы достигаем границы лагеря, ужас по-настоящему охватывает нас. Перед нами до самого горизонта расстилается скалистая местность. Грубая земля серебрится в свете звёзд, который отражается от какой-то массы прямо впереди, несущейся к нам через равнины. |