Книга Девушки судьбы и ярости, страница 167 – Наташа Нган

Мимо лица проносится копьё.

Его металлический наконечник протыкает стену в дюйме от моего носа.

Я слышу шаги тяжёлого демона позади себя и бросаюсь в сторону. Кулак демона промахивается в дюйме от меня. Я уклоняюсь, когда он снова приближается ко мне, его удар касается моего правого плеча. Я перекатываюсь и ухожу в прыжке, выставляя кинжал. Удар пришёлся коренастому демону-тигру по щеке.

Он замахивается мясистым кулаком мне в лицо. Я отскакиваю подальше, затем вонзаю кинжал ему в бедро.

Когда демон шатается, я запрыгиваю на его сгорбленную спину и, спрыгнув с него, хватаюсь за копьё, воткнутое в стену.

Тело содрогается, когда я стукаюсь о камень, но ноги прочно стоят на рукояти копья. Прежде чем я успеваю упасть, я прыгаю к балкону…

Дыхание вырывается из меня, когда я врезаюсь в него.

Пальцы хватаются за выступ. Стиснув зубы, мышцы протестующе ноют, я подтягиваюсь. Как раз тогда, когда пальцы вот-вот ослабят хватку, я поднимаюсь достаточно высоко, чтобы зацепиться рукой за балкон и подтянуться.

Я падаю на пол галереи, тяжело дыша. Но нельзя терять время. Продолжая хватать ртом воздух, я поднимаюсь на ноги и, спотыкаясь, выхожу.

Дворец за его пределами опустел. Рёв битвы стихает. Я бегу по пустым коридорам, возвращаясь тем же путём, которым мы с Майной пришли сюда. Даже если бы я не знала дорогу, можно было бы ориентироваться по размазанным пятнам крови на полу.

Добравшись до внутреннего двора, где спрятан секретный туннель, я вижу, как Майна и Наджа сцепились в бою.

Белая лисица издаёт пронзительный смешок, когда видит меня. Её мех, ранее безупречно чистый, теперь забрызган красным. При дневном свете это выглядит зловеще, почти нереально, но порезы и синяки на лице Майны говорят об обратном.

– Посмотрите, на эту бумажную шлюху, – усмехается Наджа, танцуя вне досягаемости меча Майны. – Твоя ненаглядная пришла умереть вместе с тобой. Как романтично.

Майна снова вырывается. Наджа защищается взмахом когтей.

– Боги, – рычу я на белую лису, поправляя рукоятку своего кинжала, – я ни капельки не буду скучать по тебе.

И я присоединяюсь к Майне. В том, как мы сражаемся, нет ничего элегантного. Движения Майны небрежны из-за усталости. Её правый глаз так распух, что вряд ли она им что-то видит. Ей трудно соблюдать равновесие, но я рядом и отражаю когти Наджи. Я усиливаю атаку, которую Майна начала, но не успевает закончить. Мы сражаемся вместе, и даже если это слишком беспорядочно, мы не сдаёмся, изматывая Наджу.

Нам достаточно лишь раз ошибиться.

Мы с Майной прижимаем Наджу к стене. Майна наносит низкий, размашистый удар по её ногам. Наджа не успевает отступить, поэтому вместо этого поворачивается боком…

Как раз под мой кинжал.

Я всего лишь царапаю ей кожу; порез едва ли толще листа бумаги. И всё же, то ли из-за удивления, то ли из-за самодовольства, Наджа останавливается, давая Майне возможность использовать инерцию своего предыдущего выпада, чтобы взмахнуть мечом.

Нож глубоко впивается Надже в бок.

С воем белая лиса падает на колени. Её рука бесполезно хватается за вскрытую плоть, из неё хлещет ярко-красная кровь.

Я вонзаю кинжал ей в грудь.

Серебристые глаза Наджи вспыхивают и тут же тускнеют. Я отступаю, вытаскивая кинжал из её рёбер, и она падает ничком на плитку, окончательно обмякнув.