Книга Сильвер, страница 13 – Оливия Левез

Язык отличается от того, на котором люди говорили вчера. Однако на Харибде мы выучили все языки людей.

Шуршит одежда, потом слышно, как кто-то принюхивается, тяжело дышит. Собака бросается к просвету между деревьями. Останавливается.

– Пеп-пер!

Собака уставилась на меня, виляет хвостом. Глаза яркие, как луна. Вокруг ее шеи повязан ремешок. Если я поймаю эту собаку, то мне достанется и человек.

Я протягиваю руку. Она пятится, рычит.

Я рычу в ответ.

Осторожно опускаюсь на четвереньки. Медленно.

Так близко. Я почти могу ее коснуться.

– Черт, а-а-а-а!

Человек поскальзывается и сползает вниз, прямо в пространство между мной и собакой. Девушка. Я маскируюсь, сливаюсь с окружением, смотрю и слушаю. Бледное лицо, темные волосы. Водит повсюду фонариком. Скоро она подойдет поближе, и тогда я вселюсь в нее. Я весь день ждала, пока придет новый человек, и наконец вот он – мой шанс.

Она зовет собаку, прерывисто дыша. Раз за разом подносит ладонь к глазам. Я наблюдаю за ней, вслушиваюсь в ее слова.

– Пеппер? Пеппер! – И потом: – Глазам своим не верю!

Морда собаки выглядит так, будто она смеется. Она крутится и пританцовывает на склоне холма, в конце концов сворачивает на тропинку, ведущую вдоль карьера. Бежит вниз сквозь теснящиеся деревья – туда, где живут люди.

– Постой! – Теперь она говорит на языке парня.

Я готовлюсь к прыжку.

– Кто здесь? Ау? – Она поворачивается в мою сторону, но теперь, благодаря тому что снег прекратился, она не видит меня за маскировкой. Однако знает, что я здесь. Прищуривается.

«Сделай это сейчас, вселись в нее».

– Вы не… вы не видели собаку? Большую такую, светлую, с желтоватым оттенком?

Я не выхожу из-за деревьев, продолжаю выжидать.

– На самом деле она не моя, я просто за ней слежу. Она – как это по-английски – сущий кошмар.

Я меняю положение в темноте.

– Есть здесь кто? – спрашивает она снова и снова. В ее голосе чувствуется напряжение.

И тогда я с громким треском выбираюсь из своего укрытия, кожа теряет маскировку, готовясь к новому процессу. Она видит мою истинную форму, взвизгивает и пятится к занесенным снегом ступеням, которые ведут к поселению.

«Не смотри ей в глаза».

Моя кожа шипит, развертывается.

Я теряю вещественность, становлюсь серебристым мерцанием.

Моя кожа оборачивается вокруг нее, подстраиваясь, прилаживаясь к новому телу.

Она прочесывает и сканирует информацию, заново закрепляется.

Я вижу дверь – фиолетовую, в царапинах. Изображения пони. Я касаюсь ручки, давлю на нее. Не заперта. Дверь немного сопротивляется, но потом я распахиваю ее и оказываюсь внутри.

Плотно. Твердо. Тяжело.

Я сжимаю и разжимаю новые пальцы, поднимаю и опускаю руки. Каждое действие требует усилий. Я раскрываю рот, прощупываю языком холодное покалывание зубов.

«Ты дитя Харибды. Ты сильная».

Я вдыхаю воздух, он холодный.

«Они дышат. Они едят. И ты тоже должна».

Я вдыхаю и выдыхаю. Ее грудь поднимается, опускается. Я чувствую себя неправильной и тяжелой. Этот сжатый объем слишком удушающий, слишком удушающий. Я делаю более глубокие вдохи. Так лучше.

Ее сознание толкается и сопротивляется. Как много мыслей! Голова переполнена!

Как же она боится.

Я отталкиваю ее разум на задворки сознания, чтобы было проще просматривать файлы ее памяти.

Я прощупываю ее: мысли, слова, хаос. Она рассказывает мне все, что нужно, чтобы стать ею. Она говорит мне свое имя, показывает свою жизнь. Я один за другим снимаю слои времени, слои идентичности.