Онлайн книга «Сильвер»
|
– Дудлс! – Она, должно быть, убежала в укрытие… – Нас не было-то всего минуту… – Она хорошо знает эти холмы. Она правда знает, она… Мы снова зовем ее. И снова. Вдвоем следуем по поросшей травой дорожке, находим ее измеритель звезд – скрученный и опаленный. Финч не выдерживает, когда видит его. – Какого хрена… какого хрена… На холме Дудлс больше нет. Я жажду, чтобы во мне проснулась моя сила, скорость, обостренные чувства, но вместо этого нет ничего, кроме мутной затхлости, и этого удушающего ветра, и Финча, который кричит на деревья, на небо, и я стою как вкопанная, и как же это тяжело, как же это тяжело… …быть человеком. * * * У входа в пещеру лежит дрожащая собака, ее голова на передних лапах трясется. Финч шумно выдыхает, почти не смотрит на нее, хотя она и скулит, вместо этого бросается прямиком в пещеру: – Она должна быть там, подальше от бури, она же очень практичная. Дудлс! Дудлс! Ветер гоняет мусор по полу пещеры: батончики из кукурузных хлопьев, фантики от мятных конфеток, обрывки туристических карт, упаковки из-под чипсов, пластиковые пакеты. Финч смотрит на меня обезумевшим взглядом: – Это та самая пещера, правда? Куда ты принесла меня. Я понуро киваю. Мне даже осматриваться не надо, чтобы понять, что девочки тут нет, она никогда не смогла бы самостоятельно перебраться через забор, и я знаю, что Финчу это тоже хорошо известно. И все равно он обыскивает выступы и расщелины, темноту в глубине. – Дудлс, ты играешь в прятки? – Голос Финча срывается. – Пожалуйста, ответь! Для меня это невыносимо. Его боль невыносима. Я ухожу от его светящегося фонарика, от его отчаянных криков. Ее здесь нет. «Если бы я его не поцеловала, если бы я не стала сжимать его руку в темноте…» Если бы. Если бы. Если бы. Я возвращаюсь на вершину холма как сомнамбула, вспышки молний рассыпаются звездами, озаряя качающиеся деревья. За мной наблюдает только полная луна. Нет никаких признаков Харибды, и все же… Под моей ногой хрустит что-то твердое и тонкое: «черничная мечта», «персиковая суматоха», «лаймовая шипучка». Любимые фломастеры Дудлс – растеклись. Я касаюсь одного из них, он тут же мерцает – два блестящих пятнышка, подмигнувших и исчезнувших, унесенных ветром. Финч замирает, когда видит, что я держу в руках. Он озирается грустным взглядом. – Ее рюкзак, – говорит он. Он валяется в папоротниках, его туда уволок ветер. «Нет, не ветер», – думаю я. – Дудлс! – Финч продирается сквозь утесник. Пеппер понимает, что в атмосфере творится что-то не то, бегает туда-сюда и лает. Я беру сумку Дудлс, кладу внутрь фломастеры. Что-то зацепилось за ветви утеса – клочок бумаги. Это потрепанный ветром обрывок из ее журнала наблюдений. Я разглаживаю его и смотрю на последний рисунок Дудлс. Она нарисовала его очень тщательно, раскрасив серебристой гелевой ручкой. Звезда полностью заполнила внутренний контур, излучая сияние и опасность. Финч падает на колени рядом со мной и воет. * * * Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Синие огни и желтые жилеты. Со Стеллой никак не связаться. – Она в своей студии. У нее, скорее всего, отключен телефон, – продолжает говорить Финч, его голос переполнен болью. Они забирают рюкзак Дудлс, ее звездный журнал, измеритель звезд, говорят по рациям и качают головами. |