Книга Сюрприз для боевого мага или Наследство возврату не подлежит, страница 83 – Вероника Крымова

Я слушала, онемев. Кусочки мозаики сложились в ужасающую картину. Артур Карпентер не просто спровоцировал аномалию. Он, движимый отцовским горем, создал ее. Его машина, питаемая радоцитом, не просто «заглянула» в иной мир – она пробила брешь в самой ткани мироздания. Брешь в темный, непредсказуемый мир, который все эти годы медленно просачивался в нашу реальность через болото, образовавшееся на месте взрыва. А теперь добыча Вандера, использующая тот же радоцит, добивала начатое – расширяла щель, делая ее достаточно широкой для того, чтобы нечто поистине чудовищное хлынуло оттуда в наш мир.

Меня осенило леденящим душу ужасом.

И в этот самый момент в воздухе что-то изменилось. Свет померк, словно на солнце наползла огромная туча. Послышался далекий, нарастающий гул, похожий на рев разъяренного зверя.

Солнечный свет, только что ярко освещавший террасу, померк – не так, как при обычной грозе, а словно его выключили гигантским рубильником. Сумерки спустились внезапно и неестественно, окрасив все в серо-лиловые тона. Воздух затрепетал, и донесся низкий гвалт. Он был похож на отдаленный рев тысячеголового зверя, на скрежет ломающихся металлических конструкций, смешанный с шипением миллионов змей. Звук, от которого кровь стыла в жилах и по спине бежали ледяные мурашки.

– Вам лучше войти в дом, госпожа, – проскрежетал механический голос. Это говорил автоматон-дворецкий, замерший у облезлых ступеней старой терассы. Его оптические сенсоры, обычно мерцавшие ровным синим светом, теперь пульсировали тревожным алым. – Мои локаторы фиксируют быстрое приближение аномальных атмосферных явлений. Угроза оценивается как… критическая.

Я резко развернулась к бледной, как полотно, Зельде. Она стояла, прижимая к груди фарфоровую чашку, ее глаза были огромными от чистого, животного ужаса.

– Наверх! – крикнула я, хватая ее за холодные руки. – Сейчас же! На чердак, как можно выше! Закройте все щели, все двери тряпками, запритесь! Не выходите и не открывайте никому! Вы слышите? НИКОМУ!

Не дожидаясь ответа, понимая, что счет идет на секунды, я выскочила на улицу. Воздух уже был густым и тяжелым, пропитанным сладковато-металлическим запахом, от которого першило в горле и слезились глаза. Он был обманчиво приторным, как запах гниющего меда.

А в конце улицы первые щупальца тумана уже лизнули булыжники мостовой. Они вели себя как живые существа – не просто стелились, а ползли, ощупывая дорогу, огибая препятствия, с любопытством пробуя на вкус мир, в который они так нагло вторглись. Гул стал оглушительным, он исходил отовсюду, заполняя собою все пространство, вдавливаясь в барабанные перепонки.

Я застыла на мгновение, парализованная масштабом надвигающегося кошмара. Это был апокалипсис. И он пришел из иного мира, двери в который мы сами же и приоткрыли. А теперь эти двери распахивались настежь.

Я выскочила на улицу, и леденящий ужас сковал меня на мгновение. Туман был уже не на окраинах – он был здесь. Он окутывал дома плотной, переливающейся лиловой пеленой, глуша звуки и искажая очертания. Воздух стал густым, сладковато-гнилостным, и им было трудно дышать.

Со стороны болота, сметая все на своем пути, катилась стена. Но это была не туча и не буря. Это было плотное, густое, переливающееся лиловым и ядовито-фиолетовым марево. Оно уже поглотило окраины, и теперь дома на дальней улице один за другим исчезали в его пучине, словно растворяясь в кислотном озере. Туман двигался неумолимо, с чудовищной скоростью, и его движение было слишком целенаправленным, чтобы быть просто стихией.