Онлайн книга «Фрейлина»
|
— В воздаяние решительности, самопожертвования и храбрости, как указано в наградном формуляре, — уточнил Константин, расправляя салфетку у себя на коленях и давая этим знак приступить к первой перемене блюд. — Боевой опыт предстоит нам всем — так или иначе. Так стоит ли о нем? — усмехнулся с предвкушением Загорянский, — а вот новая игра, подобная высшему штабному совету… Прошу выслушать изначальные условия, я выношу ее на ваш суд. Предоставите нам карту Крыма, Константин Николаевич? — Всенепременно, — сухо кивнул тот, — но вначале у нас обед, господа. А после обеда завертелось. И вначале проклинающий про себя Загорянского за внушаемость и доверчивость, Константин вместе с офицерами провалился во все это с головой. Дошло до того… так увлеклись, что повышали друг на друга голос, в том числе и на него. И ни словом Сергей не упомянул перед офицерами Таис, как невольную вдохновительницу появления игры. И больше ни слова о ней не было сказано между друзьями — до самого его отъезда. И все это время Константина мучила тревога, ревность и вина — утром он отправил фрейлине единственно возможный в их случае подарок — лакомство. Взгляд Таис на блюдо с клубникой и распахнутые в удивлении глаза, ее затрепетавшие ноздри он помнил еще с того ее визита. Сейчас понимал — уже тогда она поступила умнее, чем он. Возможно, понимая его лучше, чем он сам. А потом была лодочная прогулка. Так же, как и Загорянский, Константин не мог ей ничего предложить. Чтобы знать это, ему не требовалась проповедь отца. Но эта тянущая потребность быть рядом… видеть, слышать, чуять ее запах, коснуться хотя бы кончиками пальцев… Чувствуя при этом руку на своем локте горстью углей, жар от которых медленно сжигает тело, опускаясь в низ живота… Конечно, он злился! На то, что все вот так — невовремя и неправильно. И вместе с этим позволил себе резкость по отношению к девушке, которой сразу же сам и ужаснулся. Замаливал потом свою вину вдохновенной игрой на скрипке, с нежностью глядя, как кутается она в его заботу и склоняется к корзинке, вдыхая запах любимых ягод. Отправив своих офицеров в карете и прячась в сумерках за Аламатбеком (отец разрешил взять своего коня) Константин уверился, что Таис под присмотром и еще какое-то время сопровождал ее в отдалении, сдерживая английского жеребца и заставляя того ступать под собой неспешным аллюром, как на выездке. А утром следующего дня и случился тот разговор с отцом — безнадежно опоздавший, к сожалению… Молодому капитану так и не удалось поспать этой ночью. Несколько драгоценных часов, что еще оставались для отдыха, он проворочался на корабельной койке. Смотрел в сереющее за стеклом иллюминатора небо, думал, вспоминал… А в пять утра, как и обычно — что бы ни происходило на море и в мире… с палуб фрегата раздались свистки и зычные голоса вахтенных унтеров: — Полно спать, пора вставать! Матросы нехотя вылезали из коек, одевались и скатывали постели. Дальше следовал новый свисток: — Койки наверх! На молитву! Константин встал на молитву вместе со всеми, так было принято — она поется всей командой, без исключения. Дальше последовал завтрак и развод на работы для нижних чинов — кто окатывал палубу, кто скоблил какой-то блок, кто плел маты…. Отослав к коменданту порта шлюпку с известием о времени своего вечернего визита, капитан обошел фрегат с проверкой, велел купору (***хозяйственнику) составить список первостепенных нужд, утвердил меню… |