Онлайн книга «Фрейлина»
|
Та, что вышла на балкон своего дома перед беснующейся революционной толпой и заявила: — Я дочь русского царя! И я никого не боюсь! И они ушли. Не просто ушли, а пристыженно. Восхищаясь ею и вслух прославляя эту женщину. Получается, дело и правда в мотивации — у нее были серьезные причины поступать так, как она поступала. Тут как себя настроишь… Но и в то, что она осознанно жертвует своей жизнью и репутацией ради верности кому-то там… верилось слабо. Скорее, здесь верность самому чувству, себе в нем, а не внутренние обязательства перед конкретным человеком. Нежелание психологически ломать себя — в первую очередь. Бунт такой… всё, что могла себе позволить, как послушная дочь и Великая княжна, имеющая обязательства перед Империей, она позволила — вот так. Не зря ведь проведена была аналогия с истинной верой. Природа поступков при этом одна — невозможность перешагнуть через свои принципы и убеждения. Невероятность этого и просто — неспособность. Брак с Карлом давал такую возможность — остаться собой, не сломав внутри себя что-то очень важное для нее и чрезвычайно сильное — то, что она считала равным вере в Бога. Любовь. Будто проснувшись, я открыла глаза и огляделась… и опять уютно устроилась, сложив руки на груди — печально довольная собой. Похоже я нашла причину. Не зная предмета, судить Ольгу не бралась. Любила бы хоть раз, смогла бы оценить ее разумность. Но, опять же, только со своей колокольни, а все мы слишком разные. А в этой сфере так и вообще… всё очень тонко и индивидуально. Но кто бы это мог быть? Она всегда была на виду, всегда на глазах у свиты и слуг — тайный роман исключен. Тогда… приходил на ум один только Александр Барятинский. Но и это вряд ли… Слишком давно это было, почти семь лет назад — детское еще чувство. Правда, любовь там точно была — загрустила я и… О, Господи… Будто наяву услышала грустные слова Окуловой. Они так органично и печально вплетались в шум липовых листьев и легкий посвист ветра в крыше! В мое настроение сейчас… Потому и вспомнились? «Когда родные взывают к чувству долга, обращаются к чувству ответственности, призывают к сознательности…» Тогда я думала — речь о Дубельте и в его оправдание. А потом я порадовалась за Ольгу, а Анна Алексеевна горько отметила: — Всех нас, случается, ведет долг. И потерянное, отчаянное лицо красивого блондина в военном мундире, со слезами на глазах стремительно покидающего свадебный бал. — Барятинский, — обреченно прошептала тогда Окулова. А я забыла… даже фамилию эту не связала. Для меня он был просто эпизодом, незначительным и неважным для понимания Ольги. Мне казалось, и для нее он то же самое — слишком легко от него отказалась. Всего один разговор с отцом… Барятинские значит… самый знатный и богатый род России после Романовых и Юсуповых. Свое происхождение вели от Рюрика… получается — дальняя Таина родня? Запредельно дальняя и все же… все-таки одна кровь. Где-то на ленте ДНК это отражается обязательно — родственность. Один род. Значит, это он? Князь Барятинский. Саша… По воспоминаниям современников, увлечен царской дочерью князь был очень долго и очень сильно. Познакомились на балу — восемнадцатилетняя девочка и молодой, веселый, смелый и красивый мужчина. Как же это ожидаемо… — печально улыбалась я, вспоминая свой вальс и глядя в небо. |