Книга Фрейлина, страница 138 – Тамара Шатохина

Симпатия переросла в чувство, которое не могло остаться незамеченным. Придворные, слуги… все Романовы здесь, как микробы под микроскопом.

Понятно — доложили императору. А Ольга Николаевна должна же выйти замуж исключительно за представителя какой-нибудь иностранной династии. Чтобы укрепить политическое положение России — а как иначе?

То, что все это к одному месту дверца… Нет — свято верили, что и правда «укрепит», счастьем детей жертвовали. А родной дядечка встанет потом на границе, ожидая удобной возможности и себе поживиться Россией. Глупо как. Так глупо всё…

Но она с малых лет знала, что несет ответственность как представительница монаршей семьи — была воспитана соответственно.

Девочку сломали. И хитростью, и на совесть надавили. Убрали с его глаз, увезли в Италию, сватали без конца… но все что-то мешало! Пару раз она отказалась категорически. Потом не изъявила желания менять веру, потом уступила предполагаемого жениха одной сестре, второй… Шесть, семь женихов? А потом, наверное, просто устала отбиваться и поняла окончательно — не дадут, не разрешат… и тут подвернулся Карл. С ним не пришлось бы доламывать себя окончательно, пачкая светлое и сильное чувство физиологией с посторонним чужим человеком.

Не доломали, выходит.

Да… похоже, что это и правда может быть Барятинский — вздохнула я, вставая.

Нужно бы зайти к Анни, спросить, как у нее дела. Я чувствовала вину — почти забыла о ней. За то время, что я здесь, столько всего навалилось…

— Таисия Алексеевна, не стучитесь — комнаты пустые. Анна Владимировна еще прошлым вечером съехала, — остановила меня Ирма.

— Куда? Забрали домой? — забеспокоилась я.

— Слуга сказал — из дому, помог с вещами. Спрошу при случае Стешу, она должна знать, тоже помогала укладывать баулы в карету.

— Ни письма, ни записки для меня Аня не оставила, я так понимаю… ну хорошо, я сама спрошу у Анны Алексеевны. При случае, — кивнула я. Становилось совсем тоскливо.

Не успела, выходит, Анька — еще одну выпихнули за нелюбимого.

До ужина я пребывала в чрезвычайной задумчивости, как здесь говорят. Трагедия Ольги не давала покоя. И еще одно я поняла — когда Карл сорвался, ей было уже все равно на это. На жизнь и репутацию тоже. Возвращаться в Россию было уже не к кому — Барятинский ударился в крайности, как все мужики и привычно уже пошел по бабам. Не сужу, опять же — что такое спермотоксикоз, мне неведомо. Да и способ снять стресс сексом — не самый плохой, говорят. А потом так вообще — женился… Я не оперировала точными датами — насколько они совпадают. Но сильно на то похоже.

Сев за бюро, я задумчиво потерла лоб, глядя в окно. Вытащила чистый лист, подложила под него «зебру», отрешенно покусала кончик ручки и, наконец, окунула в чернила перо…

'Дорогой брат!

Вас приветствует фрейлина Великой княжны Ольги Николаевны, нынче Ее Королевского высочества кронпринцессы Вюртембергской.

Позвольте мне так называть Вас ввиду того, что мы с Вами произошли от одной крови, общим носителем которой (уверена) оба гордимся и не устаем его прославлять.

Род Шонуровых-Козельских достаточно знатен, происходя от Рюрика и гарантированно будет восстановлен в моих сыновьях. Собственно поэтому, накануне своей свадьбы, я и спешу максимально наладить родственные связи.

Обязуюсь не докучать с ними, так как получила предложение от Ольги Николаевны стать ее статс-дамой по прибытию в Штутгарт. Мой будущий супруг Фредерик Август цу Гогенлоэ-Ингельфинген увезет меня туда же, но совсем терять связь с любимой Родиной и родственниками по крови считаю настоящим преступлением. В том числе — с Вами.