Онлайн книга «Фрейлина»
|
Маменька сразу же закружила ураганом меня и Ирму. Смотрели мои вещи, что-то мерили, убирали, добавляли из привезенного ею… Потом был скоромный обед — этот день я еще постилась. Дальше — наш разговор. Я изложила приличную версию знакомства и развития отношений с Фредериком, заодно удивляясь скромному энтузиазму родительницы по этому поводу. — А чему же здесь радоваться? — вздыхала маменька, — свидимся теперь нескоро, да и ветвь Ингельфинген хоть и старинная… но кого это спасло от нищеты? Наш род — настоятельный пример тому. — Фредерик разве беден? — удивилась я, вспоминая богатые подарки, золотое шитье мундира. — Не он — его род. Я не знаю… да и не так это важно, еще неизвестно, что ему выделят старшие родственники. Не спеши тратить туда свое золото — только в случае крайней нужды, только на себя… за умную для них и сойдешь. Ну да это я сама оговорю с зятем. Наш род может и не так значителен, но происхождение Тромменау куда благороднее — взятое на меч, а не жалованное милостью. Это, пожалуй, и все, что запомнилось из наших разговоров — тряпошных в основном. Чем ближе к вечеру, тем сильнее падало мое настроение. Прошли мимо ушей наставления о процедуре венчания… вовремя спохватившись, я просила повторить. Измучили примерки прически и суета вокруг нарядов. Чуть расслабилась я только во время помывки в бане. Фредерик продолжал молчать. Я все сильнее нервничала. На ночь мои волосы разделили идеально ровным пробором и от корней заплели в тугие косички — где-то на длину ладони, оставив концы, как есть. Спала я плохо, хотя и устала за день — ворочалась, страдала… мешали косички и мысли. Следующим утром опять ходила в храм — в платке и не расплетаясь. Причастилась. В этот день молилась, как и положено — истово, пытаясь прогнать неуверенность и запоздалый страх перед будущим, которое сама себе и устроила. А придя в Домик, поняла, что уже доставили платье. Я рассматривала его и плакала… было ужасно обидно. На кого или что я обижалась? А Бог его знает! Но слезы мои были восприняты на удивление нормально. Маменька меня в этом деле поддержала, а потом делала холодные компрессы на глаза. Ирма нанесла на наши лица ту самую волшебную жидкую пудру, придающую коже розоватый перламутровый оттенок — специальной щеточкой и тонким-тонким слоем. Когда пришло время одеваться, я уже успокоилась и способна была замечать детали. Стало любопытно, что за ткань… похоже сотканная из тончайших хлопковых нитей, но такая… ну очень-очень тонкая, полупрозрачная. Накрахмаленная, по виду она напоминала жесткую органзу, но на ощупь была более мягкой и податливой. — Это что — кисея? — осторожно коснулась я пальцами пышной пены, которая скоро обнимет мои плечи. Не помнила таких тканей… даже на коронационных платьях российских императриц, выставленных в Оружейной палате. — Нет, тарлатан… он тоньше и нежнее, — затягивала Ирма мой корсет. Все на мне было новым — панталоны и нижняя сорочка с кокетливыми кружевами, туфельки, белые чулки. Заставив поднять руки, сверху опустили платье — пышное, снежно-белое, с тонкой и нежной вышивкой золотом. Понятно уже было, что наряд этот сшит не за два дня. Скорее всего, при сборке любого платья использовались отдельные заготовки — уже готовые фижмы, кружева, вышивки, юбки… |