Онлайн книга «Фрейлина»
|
— Хорошо… — чуть помолчав, женщина продолжила: — Мною многое ей обещано и ни в коем разе не в обход законности, поскольку я — единое с мужем. Но раз уж так удачно совпало, что он отказался от привычного представления о единстве исторических судеб русского и европейского народов… и, полагая себя первым слугой своего государства, считает своей обязанностью лично разрешать все существенные дела его, обратившись лицом к своему народу и его истории… Российскому престолу нужны не своевольные умники, а верно подданные, Таисия. И я считала до сих пор, что, давая возможность возродиться в твоих будущих сыновьях княжескому роду Шонуровых… Рассчитывала, отдарившись заодно за услугу, в будущем получить в лице твоих детей верных подданных — на все времена. И что же я ныне наблюдаю⁈ — почти шипела она, склоняясь к моему уху. — Ш-ш-то? — морозило на нервах. Потому что я не Таисия, потому что потерялась во всем этом… — Вот и ответь — что это было? Неужто вместо послушной разумной девицы, радеющей за свой род, я приблизила к своей дочери самоубийцу? И это накануне свадьбы великой княжны, когда двор полон иностранных гостей! Ты позора Ольге желаешь? Что тебя подвигло, как ты посмела⁈ В ответ на всю мою доброту и милость. А уж если Николай Павлович узнает о делах сих… так что это было? — повторила она, — как ты оказалась в воде? Более того — тебя видели! Как ты шагнула. Не смей лгать! — Боже упаси! — выдохнула я с облегчением. Хоть что-то стало понятно — в чем именно меня обвиняют (с ума сойти!) Это дало силы взглянуть наконец в бледное лицо напротив. Узнавая его… И даже голос прорезался, хотя язык еще еле ворочался: — Никогда… помилуйте, что вы такое… всем-милостивая государыня? — проснулся и правильно реагировал на происходящее мозг. Сердце зашлось на вдохе и понеслось, как бешеное. Такого быть не могло! На меня в упор смотрела она — императрица Александра Федоровна, до принятия православия Фредерика Луиза Шарлотта Вильгельмина, принцесса Прусская, жена Николая I. Я хорошо помнила внешность этой женщины, потому что каждый день и не раз видела ее портреты. И не один, а в разном возрасте. Глядя в упор или только пройдясь взглядом — неважно! Пускай они и приукрашивали оригинал, сейчас это было особенно заметно, но! Точно она — Александра Федоровна! — задохнулась я ощущениями. С ума сойти! Грациозный бальный мотылек, белая роза… так называли ее в молодости, поскольку она обожала белые платья. Сейчас — болезненно худая женщина в возрасте женской осени. С жестко поджатыми тонкими губами — почти всегда, в попытке унять лицевой тик, делающий лицо с правильными чертами неприятным. Вот и сейчас… в силу испытываемых эмоций, наверное, но она не справлялась — даже голова слегка подергивалась. Это она, она, она! — топило меня удивлением, восторгом и сразу виной, потому что сейчас она нервничала из-за меня. Или Таисии, которой меня считала — неважно. — И как ты объяснишь случившееся? — все не теплел начальственный голос. — Не представляю себе… — бормотала я, пытаясь подняться и встать, оказывая уважение. — Лежи, — ровно велела она. — Не знаю! — упала я обратно на подушки, — но не самоубийство, мне даже мысль о нем противна. Да это невозможно! Я не знаю причин, чтобы… — А может все объяснит это? — сочился ядом голос. Перед глазами появились исписанные аккуратным почерком листы. Каллиграфический нажим, яти, легкие завитушки в петельках букв, безукоризненно ровные ряды строк — очень эстетично. Вместо названия очередная виньетка и почему-то с королевской лилией, а вот под ней… |