Онлайн книга «Фрейлина»
|
Многие экспонаты столетиями хранятся в музейных запасниках. Только изредка их извлекают для обновления постоянной экспозиции, выставок или экспертиз. Такие работы стараются проводить в холодный сезон — экскурсий становится меньше в разы, руки и головы освобождаются… Я любила это тихое время. Любила выискивать и описывать новые экспонаты для будущих фондовых и тематических выставок, рассматривать, изучать, любоваться… — Таис, вы не желаете развлечь нас музыкальной игрой? Каким инструментом вы лучше всего владеете? — бабахнуло в ушах атомной бомбой. Конечности и язык как-то разом онемели и почти отнялись… — Ольга Николаевна, голубушка, велите ей спеть! Таис сильна в сочинительстве и вчера она напела новый романс. Он прекрасен! — взволнованно докладывала Анна. Я незаметно выдохнула — находка для шпиона блин… Но инсульт отменялся. — Как же я буду петь, Анни? Музыки пока не существует, нот нет. Я и не репетировала, все это сырое, просто зарисовка, — вяло отбивалась я. Язык еще плохо слушался, по позвоночнику ползли капли пота. Хорошо — уже придумали подмышники. — Не страшно — в нотах у нас сильна Натали, — заявила Ольга. — Натали… — мучительно вспоминала я фамилию, глядя на милую девушку с гладкой прической и богатым узлом из волос на затылке. Цветочная веточка возле ушка, нежный румянец… — Запамятовала? — с пониманием кивнула та, — Натали Бороздина. У меня талант разбирать ноты незнакомых сочинений. Безо всяких затруднений, с ходу. Попробую записать на слух, но только для клавиш. Моя Анна расстроенно притихла — ее исключили из процесса. — Анни, будь добра тогда — запиши слова. А я… буду вспоминать. Вчера как-то неожиданно все случилось… момент вдохновения? — пылали у меня щеки. — Разрешите, Ольга Николаевна? — подхватилась Анна, откладывая недошитую упаковку. — Сейчас закончим то, что у каждой в руках и, пожалуй, прервемся — мы неплохо успели. Варя, спроси у мам а — можно ли нам музицировать в библиотеке? Здесь тесно от подарков. А дальше будет прогулка в Верхний сад, — решила Ольга. «Музицирование» затянулось больше, чем на час. В результате привлекли даже императрицу с парой девиц в красном. Я переживала. Да не то слово! В голове каша, глаза — два блюдца… нервничала так, что потом плохо помнила, что там вообще делалось. Хорошо то, что мою растерянность и почти панику списали на природную скромность. Бренчали клавиши пианино, я по нескольку раз старательно пропевала одни и те же строки, Анна, закусив губу и подложив под бумажный лист трафарет, выводила слова романса чернилами… Натали наигрывала, диктовала ноты, советовалась. К ней склонялись, помогали с вариантами, сами пропевали… Аннет, молчаливая блондинка с яркими голубыми глазами, ноты записывала. Прислушивалась к музыке и советам… чиркала нотный лист… опять писала. Я делала то, что скажут, закатывая иногда глаза и ломая в восторге руки — когда что-то у них получалось. Так делали все. Улыбалась и кивала. Музыкальных терминов почти не знала, в музыке ни шиша не понимала! Хорошо хоть — еще в самом начале успела признаться, что терпеть не могу… не люблю ни играть на инструментах, ни танцевать — мои слабые стороны и никакого удовольствия. То ли дело — смотреть и слушать. — Стоит просто изменить свое отношение к этим вещам, — советовала Ольга, — когда-то и я не преуспевала, и более того — Мария Павловна (сестра пап а) советовала мне оставить рояль. Мол, у меня нет способностей к музыке. Я решила доказать и ей, и себе, что они есть. Впрочем, когда есть стихи… |