Книга Фрейлина, страница 63 – Тамара Шатохина

Как начинающую поэтессу (да простят меня все там), меня представили и остальным мужчинам — тому самому гофмаршалу Бобринскому и обер-гофмаршалу Шувалову. Оказалось, что оба графа отвечают за организацию церемонии и всего празднования. На круглом столике беседки лежали бумаги и писчие принадлежности. Похоже тут шло последнее совещание.

— Фредерик Август цу Гогенлоэ-Ингельфинген, — представила Ольга последнего мужчину — голубоглазого, рыжеватого, лет тридцати. С аккуратными бакенбардами до подбородка и небольшими усиками.

Тоже в завивке и корсете под военной формой. И тоже очень интересного внешне, хотя Бобринскому он проигрывал, как и Дубельту… Кажется, сейчас я понимала, почему мысленно сравнивала всех с ним — он первым тут произвел на меня настолько сильное впечатление. И, кажется, воспринимался теперь эталоном. Ну и мрачность на молодом лице… нетипичная. Загадочная, таинственная? И опасная, кажется, для меня. Слишком часто о нем думаю, вспоминаю в неподходящий момент…

Фредерик Август… цу?

Я нечаянно зависла, соображая — не послышалось?

— Вы что-то хотели сказать, спросить? — вежливо поинтересовался мужчина.

— Нет. Нет… простите. Не стану вам мешать.

Когда мы уже отошли, я почему-то шепотом спросила у Елизаветы Павловны:

— А… «цу» что означает? Простите мое невежество.

— Оно простительно, мы не можем знать всего на свете. «Цу» переводится в значении «в». Что означает — эти земли до сих пор находятся во владении рода. Хотя… — задумалась она, — если с принцем Гогенлоэ-Эринген, представителем короля на будущем бракосочетании, мне все ясно, то этот его родственник… Он ведь не рожден в Эрингене, непонятно тогда — почему Гогенлоэ? А еще я заметила… ты совершенно зря засматриваешься на него. Хорош собой — бесспорно, но имеет отношение к правящему роду. Родственник дальний и сын младший… но все же принц.

— Князь то есть, по-нашему, — соображала я.

— Таисия… род твоей матери может быть даже более древним, но ты не урожденная Тромменау.

— А род Шонуровых-Козельских? — было мне интересно.

— Равен. Или даже превосходит эту линию… не совсем уверена. Но это не так и важно, — недовольно заключила она, — титул утерян. Поспеши по своим делам!

Я поспешила…

Умная женщина. Но на счет Константина говорила ерунду. Дела сердечные здесь очень в моде, особенно у дам, вот и воспринимают любой намек… А его нет. Высочество… он будто с парадного портрета сошел: отстранен, вежлив, подтянут. Держит себя в руках даже когда наорать хочет — заметно же. Протокольный весь до скрежета зубовного.

А вот Загорянский — возможно. Улыбался мне с явным намеком на симпатию, в разговоре откровенно заигрывал. И взгляд, которым окинул меня, когда мы вошли — в нем точно был мужской интерес.

Сделав свои дела и вымыв руки, я внимательно рассматривала себя в зеркале туалетной комнаты. Реально — я могу заинтересовать мужчину?

Когда-то была уверена в обратном и перенесла, наверное, ту свою уверенность на себя нынешнюю. Так может я ошибаюсь, а Елизавета Павловна права?

Зеркало могло искажать, явно же у них здесь не точное производство. Потому что мне казалось — Таисия изменилась: четче обрисовались скулы, совсем исчезла детская припухлость щек. Худею? Недоедаю точно — то некогда, то, как слону дробина… Съела бы всю рыбину, а дают кусочек. А сегодня похоже совсем без обеда осталась.