Книга Магическое фотоателье попаданки, страница 31 – Юки

Мужчина даже глазом не повел.

— Слухи бы все равно пошли, со мной или без меня. И кстати, при дворе все обсуждают твою фотографию. Аристократы. Маги. Советники. Все. Это… новость года, и в высшем обществе уже разгорелся скандал. Не всем нравятся перемены.

— Мне жаль, что кому-то это не нравится, — без малейшего сожаления ответила я. — Но я делала это не для двора, а для всех. Я собираюсь открыть фотоателье. Чтобы каждый мог прийти и сделать снимок. Без титулов. Без связей. Просто — потому что у него есть память, которую он хочет сохранить.

Он посмотрел на меня долгим взглядом. И я ожидала насмешки или холодной фразы.

Но он просто кивнул, пусть и неохотно. А потом вдруг заявил:

— Хорошо. Я помогу тебе.

Я моргнула.

— Что? Зачем?

— Потому что знаю, что будет дальше. Найдется обязательно кто-нибудь влиятельный, и попытается закрыть твое ателье на стадии идеи. Потому что новое пугает. Потому что ты простолюдинка, а они считают, что прогресс — это то, что им принадлежит. А я считаю, что прогресс тормозить нельзя. Ни указами, ни угрозами.

— Это красиво звучит, — сказала я, не веря тому, что слышу.

— А я иногда говорю красиво. Особенно когда злюсь.

И тогда Зериус, стоящий в стороне, с усмешкой произнес:

— Да уж. Некоторые так несутся вперед в своем «прогрессе», что потом отмываются месяцами. Может, кому-то и стоило бы притормозить.

Мелтон бросил на него взгляд, но промолчал.

А я вдруг поняла: они оба за меня. Каждый по-своему. Один — ворча и ругаясь. Другой — хмурясь и изображая безразличие. Но все же они были рядом, и это многое значило.

Я хотела просто создать снимок. Зафиксировать мир таким, какой он есть.

А теперь — мне нужно было открыть фотоателье, договориться с Сыскным бюро, выдержать давление от Академии и при этом не забыть, кто я вообще такая.

От одной мысли кружилась голова. Хорошо, что у меня была Лия, которая согласилась мне помочь.

— Так. Значит, помещение тебе нужно небольшое, но с хорошим светом, — размышляла она, присев на подоконник в лаборатории. — Лучше недалеко от центра, но не рядом с трактирами. И, конечно, рядом с булочной или трактиром. Чтобы не голодать.

— Спасибо за приоритеты, — фыркнула я. — А ты точно хочешь в это влезать?

— Точно. Я люблю порядок, списки и необычные штуки. А ты все это объединила. И у меня есть навык общения с вредными клиентами. Поверь, после трех лет за прилавком алхимической лавки — ничто меня не напугает.

Я рассмеялась.

Мы перебрали полгорода по памяти, рисовали на клочке карты, составляли список: помещение, материалы, шкафы, артефакты, стол, манонакопитель, стойка, вывеска…

Я вдруг поняла, как по-настоящему хочу это сделать. Чтобы ко мне приходили люди. Чтобы любой мог запечатлеть то, что для него важно. Не через художника. Не через мага. А сам.

И тут — как по заказу — в подвал спустился Арнест. Все такой же холодный, строгий, не здоровается, не улыбается.

— Я принес чертеж учебной версии артефакта, — сообщил он, протянув мне пергамент. — Простая линза, ограниченная мана, четкая схема. Ваши эмоции тут не требуются. Только точность.

Я взглянула на схему. И сразу поняла: он хочет упростить все до предела. Никакой глубины. Никакой индивидуальности. Просто механизм.

— Это мертвая вещь, — сказала я, возвращая чертеж. — Она не чувствует. Не реагирует. Это — как слепая копия. Это не то, что я делаю.