Онлайн книга «Доперст: быть живым – страшно!»
|
Оказавшись в числе бомжей, кто-то из них документы теряет, кто-то продаёт, ну а кто-то продолжает беречь, вроде как надежду на то, что когда-то сможет вернуться в прошлую полноценную жизнь… И почему бы не могло случиться так, что паспорт бродяги, которому уже всё равно, вдруг случайно окажется в руках нормального человека, который по каким-то неведомым (в беседе слово «неведомым» оказалось выделено трудно сдерживаемым любопытством) причинам оказался с пустыми карманами. Ни один сотрудник правоохранительных органов, – продолжала намёки Надежда, – не имеет права на то, чтобы совершать с документами незаконные действия. Но если вдруг на дорожке у человека под ногами оказывается паспорт, сотрудник вполне закономерно может указать на него гражданину, вполне логично предположив, что это его предмет. – Так что теперь я хоть знаю, как тебя зовут на самом деле! – немного нервно засмеялась Надежда, разглядывая паспорт постранично. – А то всё по прозвищу знала: Доперст. Так с той ночи, когда я ездил разгружать вагоны, я стал полноправным, хотя и не вполне законным гражданином этого Мира. Я обрёл новый опыт, новые знания… И ещё у меня в голове засела какая-то мысль, которую я никак не мог уловить. Что-то произошло той ночью, когда я разговаривал с Саньком, что могло мне помочь… Но что?!. И как?!. В этом Мире я пробыл ещё меньше недели. Очень хотел бы отсюда вырваться. Однако понимал, что пока к этому не готов. Нужно думать, думать!.. И ответ непременно придёт! «Непременно!», – согласился во мне чужой голос. И снова я успел перехватить в себе вопль о помощи, который рванулся, было к этому голосу. Хрен тебе, нестарый хрыч! «И это правильно!» – одобрил он меня. И исчез. Часть третья Проснулся я от взгляда. От жуткого, леденящего душу взгляда синих глаз, которыми на меня мельком презрительно посмотрело самоё Мирозданье. Эти синие глаза, уместившие в себя и Вечность, и Бесконечность, принадлежали самому сэру Нанке Ёк, Великому магистру Ордена Долгого Пути. Правда, сэр Нанка, слегка мазнув по мне леденящим взглядом, обронил несколько слов – именно обронил, презрительно и с высокомерным удивлением… – Да ты пьян, Доперст!.. А я-то надеялся на твою помощь… Не являйся больше ко мне в таком виде!.. Сказать-то он сказал… Но проснулся я не от этих слов, не от сквозящего в них презрения, а именно от кошмарного взгляда. Этот взгляд пронзил меня словно огромный ледяной шип. Пронзил не тело моё – саму сущность, благодаря которой тело ощущает себя живым существом, благодаря которым человек осознаёт себя Человеком. Ужас – это самое слабое слово, которым я могу назвать тот пронзительный ледяной шип. …Я вынырнул из кошмара в темноту ночной комнаты, однако и этот уютный сумрак показался мне продолжением увиденного. – Что ты, милый, что ты!.. Надежда прижимала меня к себе – прижимала крепко, словно стараясь закрыть от неведомой напасти. – Кошмар приснился?.. Бывает… Уже ничего нет… Я с тобой… Не дам тебя в обиду… Она ещё что-то бормотала… Словно младенцу. Я чувствовал, как судорожно колотится в груди сердце – раньше я понятия не имел, как это происходит. Я чувствовал, что весь покрыт потом – раньше я только читал о таком. Я чувствовал, что мне хочется сжаться в маленького человечка, которым я никогда не был, и обрести защиту от всех напастей в руках этой женщины – вот уж этого я от себя и вовсе ожидать не мог. |