Книга Рожденные водой, страница 202 – Виктория Павлова

Фиби напряглась, и Дэш пожалел, что поднял тему.

— Откуда ты знаешь? — Она отстранилась с настороженным выражением лица.

Дэш ощущал ее удивление и колебания между восторгом, наверное, из-за новости о ее матери, и страхом плохих известий. У него же внутри все дрожало, а голос срывался, когда он заговорил.

— Если бы не Охотники… Если бы не я, твоя мать вернулась бы к тебе. И ты бы давно покинула этот тухлый городок. И ничего бы этого не было. Я бы не встретил тебя, а если бы встретил, то просто убил. Прости, Фиби.

Ее губы дрогнули, будто она хотела что-то сказать, но передумала, а лишь вглядывалась в него, осознавая то, что он не произнес. Дэшу стало легче, когда он признался, но и тяжелее тоже, потому что он не рассчитывал на прощение. Лишь надеялся, отчаянно и страстно. Он поднял руку, провел пальцами по ее исцарапанной щеке, но Фиби застыла, как изваяние, и делилась с ним только смятением и растерянностью.

Энори пошевелила ушами, приподняла голову и посмотрела на вход в грот, а потом замерла. Дэш насторожился. Кто-то идет!

Он приложил палец к губам, призывая Фиби не шуметь, с трудом встал, преодолевая усталость и тяжесть в ногах, и потянул ее вглубь. Она неохотно послушалась, явно подавив порыв вырвать руку.

Энори ринулась к выходу. Фиби намеревалась броситься следом, но Дэш ее удержал, достал пистолет и застыл. Кошка скрылась в свете, который отсюда казался ярким, а через секунду громко рявкнула.

Раздался выстрел.

— Энори! — крикнула Фиби.

Дэшу снова пришлось ее ловить и удерживать. Она заплакала.

В проеме появился силуэт. Дэш был готов выстрелить, но в последнюю секунду сдержался.

Эштон.

Она заходила, держа перед собой пистолет. Дэш встал перед Фиби и направил на сестру ее зиг зауэр.

Они молча смотрели друг на друга, не опуская пистолетов.

— Отойди, Дэш, — спокойно произнесла Эштон.

— Не могу. Дай нам уйти.

— Не могу.

— Тогда сначала тебе придется убить меня. Ты сможешь с этим жить?

Эштон судорожно вздохнула и промолчала. Фиби тихо шмыгала за спиной, вцепившись ему в рубашку.

— Как ты нас нашла? — спросил Дэш.

— Бежала за вами. Вы слишком медленные. Я позвонила матери, сказала, как найти это место. Она и агент Вероники уже идут сюда.

— Да, тебе же всегда нужны указания. Может быть, хоть раз в жизни ты решишь сама?

Эштон поморщилась.

— Ее придется убить, Дэш. Без вариантов.

Он сглотнул, прощупывая свою готовность выстрелить в сестру. Шериф и Бека Селзник воспринимались враждебными чужаками, как и глухой бугай, а Эштон была частью его жизни, его частью, и причинить ей боль означало причинить боль себе.

— Нет.

— Ты готов променять свою жизнь на это? — Эштон с презрением выделила последнее слово.

— Ее зовут Фиби. Она сочиняет сказки. Только что ты убила ее друга, я когда-то убил ее мать, а местные уничтожили ее отца и братьев. Мы заставляем ее страдать. Зачем, Эш? Какой в этом смысл?

— А такой, что если бы ее не было на свете, всех этих несчастий не случилось бы!

— А может быть, если бы Охотников не было на свете, всех этих несчастий не случилось?

Эштон возмущенно фыркнула.

— Ты собираешься послать свою жизнь к черту из-за иллюзий?

— Она и так полна иллюзий. Разве мне есть за что в ней держаться?

— А за нее, думаешь, стоит? — Эштон кивнула на Фиби.

— Думаю, да. Я больше не буду убивать русалок.