Книга Наперегонки с ветром. Буря, страница 106 – Лера Виннер

Казалось, что между ними одновременно происходил еще один разговор, не предназначенный ни для кого третьего.

Самуэль медленно склонил голову, потом сцепил пальцы в замок.

— В некотором смысле был. До недавнего времени.

— Не хотите же вы сказать, что считаетесь с мэром?

Готтингс криво ухмыльнулся:

— Я вынужден с ним считаться. Или вынужден был, пока существовал Альфред. Еще рано судить. Как бы там ни было, город сходит с ума, и мне становится все сложнее держать его. Как будто что-то пришло и поселилось здесь. Или проснулось. Даже я не вижу, и, буду откровенен, я рассчитывал, что вы мне расскажете.

Кайл посмотрел на меня, а после перевел взгляд обратно на него.

— Расскажу, когда буду знать наверняка.

Самуэль кивнул, на этот раз в знак признательности, поднялся, собираясь уходить.

— Что ж, я хотел дать вам знать, что не враг вам. Рад, что мы друг друга поняли.

— Я могу побеседовать с погибшими?

Кайл задал вопрос уже почти ему в спину, но Готтингс развернулся и, кажется, был удивлен так же, как и я.

Никогда и никого на моей памяти он о подобном не спрашивал.

— Разумеется, когда вам угодно. Если сочтете нужным, я пойду с вами.

— Да, так будет лучше. Сейчас вы свободны?

после недолгого промедления Самуэль кивнул, и Кайл направился к выходу, почти обгоняя его.

Уже выйдя в холл он остановился, а потом вернулся ко мне, как будто и правда только что обо мне вспомнив.

— Я буду поздно. Возможно, к утру.

Темные и как будто отяжелешие от дождя деревья тянулись по обе стороны ухабистой дороги сплошной стеной.

Молодая, но изумительно глупая лошадь подо мной захрапела, и мне пришлось встряхнуть поводья, чтобы она не остановилась вовсе.

Если остановится или выпаду из седла, искать никто не станет.

Уж точно не раньше, чем через пару недель, когда люди, — может быть, — заметят, что зло, поселившееся в этих лесах, покинуло их.

К тому моменту быть найденной мне уже не хотелось бы.

Кровь из простреленного живота пропитала прижатую к ране куртку, и я постаралась дышать глубже и реже.

Если доберусь до людей, деревенский врач перевяжет, а замок Совета не так далеко. Всего день пути верхом — если вытащить, пулю, не расстояние.

Если доберусь.

Зло захватило не только лес, но и все живущее в нем: ежей, зайцев и разбойников.

Те, к сожалению, могли пользоваться оружием даже не принадлежа себе, но все равно получилось смешно.

Лошадь заржала, а лес стал как будто еще темнее.

Он очищался.

Всего один хороший ритуал, и он начал сбрасывать с себя все, чему в нем было не место.

Полулежа в седле, я несильно, но сжала лошадь коленями надежде подогнать, но та только зафыркала громче.

Тупая скотина.

Они боялась перепачкавшей и ее крови.

Боялась темноты, боялась смерти.

Раньше я не особенно задумывалась над тем, как хотела бы умереть. Двух критериев, — быстро и в здравом рассудке, — было достаточно.

Теперь же темная, кажущаяся в предрассветной полутьме почти черной кровь толчками выплескивалась из раны, и умирать по глупости на дороге не хотелось.

Быть найденной спустя много времени тоже, — положенный человеку после смерти процесс представлялся мне слишком интимным для этого.

Намочивший яркую летнюю листву дождь прошел вчера, но все равно казалось, что лес остывает, как пепелище.

Боль отдавалась куда-то под сердце, мешая дышать даже коротко и редко и вызывая желание ругаться так грязно, как я не ругалась никогда прежде.