Книга Наперегонки с ветром. Буря, страница 109 – Лера Виннер

Чувствительность вернулась мгновенно.

Кожу пронзило тысячами иголок, и для надежности я вцепилась в его плечо — может, слишком сильно, но так я хотя бы ощутила собственные ноги.

— Сломанные шеи уже вчерашний день? Сегодня ты придумала что-то поинтереснее?

Правильные слова, сказанные правильным тоном привели в чувства быстрее, чем я могла мечтать.

Продолжая держаться за Кайла, я наконец оглядела себя.

Низ живота, бедра, рукава, — все было в крови. Она уже засохла, и тонкая ткань стала жесткой.

Так и не ответив, я отошла к ширме, отделявшей комнату от ванной, стянула рубашку, едва не запутавшись в ней, и только потом потянулась за полотенцем.

— Не здесь, — Кайл осадил так резко и тихо, что я едва его не выронила. — Там полно воды.

Он не смотрел на меня, уставившись странным взглядом на постель, а потом наклонился и поднял окровавленную рубашку.

Кровавые разводы сохли и на коже, а дрожь отступала постепенно, и в целом мне было всё равно, где именно их смывать.

Но я всё равно засмотрелась.

Это был он и как будто не он одновременно, и спорить с ним таким не имело смысла.

Только молча взять из сундука чистую рубашку, захватить халат и убраться, как было велено.

В спальне, задуманной как супружеская, ванная была соответствующей — просторная, удобная, даже с небольшим окном.

На стене висело зеркало, и прежде чем согреть воду, я встала перед ним.

Как выяснилось, кровь шла отовсюду, откуда только могла, даже из ушей.

Проведя ладонью над водой и согрев её, я просто в неё села, и только потом начала умываться.

Вода быстро окрасилась.

У меня ничего не болело, даже дрожь отступила, оставив вместо себя усталость и злость.

Я использовала символы, обязывающие любую сущность отозваться, и оно отозвалось. Решило поставить меня на место и показать, кто в этом доме настоящая хозяйка.

Одевшись, и ещё раз проведя ладонью над ванной, чтобы набранная в неё вода просто высохла, я вернулась к себе.

Кайла в комнате уже не было, зато моя постель была чистой. Следов крови не осталось ни на перине, ни на полу, как не было и испорченной простыми и рубашки.

Пол был тёплым, по нему оказалось приятно пройтись босиком.

Спустившись в гостиную, я увидела ровно то, что ожидала: вещи догорали в камине, а Кайл сидел в кресле спиной к нему и задумался так глубоко, что, кажется, вообще не заметил моего приближения.

Остановившись в дверях, я не стала спешить сообщать о себе.

Всё это, — кресло, камин, пожирающий рубашку огонь, — уже однажды было.

Совсем иначе.

Неожиданно для меня самой горло пережало от нежности.

Он очень устал. Эта усталость читалась в позе, в том, как он немного наклонил голову, в сведенных плечах. Лицо оставалось наполовину скрыто в тени, и мне стоило бы последовать этому примеру — сесть на диван, воспользоваться возможностью и спрятать свое в полутьме.

Он и без того увидел и узнал достаточно.

Те сны, — воспоминания, от которых я сама предпочла бы избавиться, — что потревожили меня, видел и он.

Другого объяснения тому, что мне померещился его взгляд, не было.

Видел и, что много хуже, прочувствовал, прожил вместе со мной. Самые отвратительные моменты слабости.

Мы даже проснулись одновременно, и он не услышал, как я звала его, просто вошёл, чтобы… разбудить?

Я не хотела спрашивать.

Просто подошла и села на ковёр рядом, положила локоть на его колено.