Книга Наперегонки с ветром. Идеальный шторм, страница 108 – Лера Виннер

Такая тяга начинала походить на обречённость, но в этот раз не хотелось ни прощаться не плакать.

Только потянуться и поймать губами мочку его уха в тот момент, когда он толкнулся внутрь.

Даже физической разрядки было мало, – всё ещё недостаточно, и неизвестно, когда теперь станет.

Простынь соскользнула под спиной, и я стиснула её пальцами, чтобы нам обоим было удобнее, потому что жалеть меня сегодня он точно не намеревался.

Не потому что оказалось тяжело или больно, а потому что он продолжал смотреть, а я – задыхаться от того, как много в этом было.

Больше, чем он когда-либо себе позволял.

Точно зная, как правильно, он лишь немного сместился, меняя угол, и поймал губами очередной мой стон, позволил ему слиться с собственным.

Та мутная чёрная нежность, в которой я успела потеряться, которую вдыхала с каждым мимолетным поцелуем, начинала переплавляться во что-то новое.

Заставив меня смотреть, он увидел и понял достаточно, и теперь азарт и злость, и собственнический инстинкт, которому он в силу характера и опыта не давал воли, – все вместе оказалось сильнее, выплеснулось на поверхность, как будто плотину прорвало.

Я никогда не посмела бы, – никогда и не смела, – перечить ему в постели. Как минимум, потому что с лёгкостью смогла бы остановить, если бы мне что-то не понравилось. Как максимум, потому что ничего, что мне не нравилось бы, он никогда не делал.

Кайл отстранился, вышел из меня и приподнялся, резким, подчеркнуто грубым движением развернул лицом вниз, заставляя прогнуться. Точно зная, что это – понравится.

Я дернулась инстинктивно, превращая происходящее почти в принуждение, – ровно на той грани, за которой уместно стало с силой надавить ладонью мне на загривок, заставляя потерять опору на подогнувшихся локтях, уткнуться в подушку лбом, а после навалиться сверху, лишая способности сопротивляться и двигаться.

Очередная волна дрожи оказалась почти болезненной. Настолько очевидной, что, кажется, была разделена на двоих.

Самое верное доказательство тому, что теперь всё правильно.

Кайл медленно, дразня, провел языком по моей спине вверх вдоль позвоночника, прикусил отчетливо обозначившуюся в основании шеи косточку, и губами – обратно. Аккуратным и в меру болезненным укусом оставил синяк на бедре.

И только после прижался всем телом снова, запустил руку в волосы, ероша, перебирая, сжимая так, чтобы сделать больно, заставить ощутить захват, от которого уже не удастся увернуться.

Я все-таки зажмурилась снова, просто от удовольствия, расслабившись и предвкушая, а потом охнула, потому что Кайл отстранился.

Кровать промялась, а потом в раскалённом воздухе поплыл запах трав.

Расслабляющая мышцы мазь, которую мы использовали для единственной цели, и аромат которой я узнала безошибочно.

Мазь, которую он ещё должен был успеть когда-то приготовить, – в непоколебимой уверенности, что рано или поздно она нам понадобится.

Меня тряхнуло от нетерпения, когда его скользкие от этой мази пальцы надавили так знакомо.

Тело расслаблялось привычно, и всё равно я едва не заскулила от того, насколько странно это ощущалось.

Почти забыто.

Замерев и стараясь дышать глубже и ровнее, я считала до десяти, чтобы не дёрнуться и не сбить его, особенно когда пальцев стало два.

Мокрые от пота волосы липли к шее, и Кайл медленно отвёл их в сторону, попутно погладив кончиками пальцев, перекинул на бок, чтобы видеть мой профиль.