Книга Наперегонки с ветром. Идеальный шторм, страница 110 – Лера Виннер

Кайл простонал мне в затылок глухо, коротко и так довольно, что я запрокинула голову в попытке дотянуться до него, поймать короткий смазанный поцелуй, который зависел теперь только от него, и именно в этот момент ослепительная тьма захватила меня целиком.

Глава 17

Судя по скупому солнечному лучу, упавшему на подушку, утро для меня наступило далеко за полдень.

Ещё не открывая глаз, я улыбнулась и потерялась о чистую, пахнущую свежестью простынь, хотя и знала, что проснулась одна.

В комнате и во всём доме стояла светлая и спокойная тишина, а в теле чувствовалась звенящая и сладкая лёгкость.

Отголоски того, как именно Кайл был во мне вчера, разлетались по коже, покалывали её крошечными искрами.

Было так хорошо, что хотелось улыбаться без причины.

Воды в ванной было вдоволь, и более того, она осталась тёплой, – потому что должна была остаться таковой к моменту моего пробуждения.

На столе в кухне нашелся такой же противоестественно горячий крепкий кофе, и я мысленно поблагодарила и за него тоже, уверенная, что меня если не услышат, то почувствуют.

Равно как и в том, что сегодня Кайл снова вернется домой так рано, как только сможет.

Матильда умерла, мэр Готтингс терял разум от горя, а город притих в ожидании, но жизнь должна была идти своим чередом. Вчерашний безобразный инцидент обязывал графа Нильсона хотя бы на полдня появиться в банке, но я знала, что он будет спешить.

Прошедшая ночь показала, что я не просто хотела его, а по-прежнему нуждалась в нём, и это, Нечистый побери, было взаимно.

До того, как уснули под утро, мы так и не сказали друг другу и десятка слов. Отдышавшись, Кайл сходил вниз за вином, а я за это время переселила постель.

Попробовав то, что он принёс, я всё же попыталась пошутить о том, что напрасно не спускалась в погреб.

Веселье не задалось.

Наравне с разделённой на двоих лёгкой радостью и глубоким сытым удовольствием, мы оба не могли отделаться от настороженности. Как будто что-то неотвратимое и важное происходило помимо нас.

Сопротивляться этому было бесполезно, да и мы слишком устали для этого.

После первого бокала до ванной мы все же добрались, и там едва не начали все сначала, потому что, вылив шампунь себе на ладонь, Кайл запустил пальцы мне в волосы.

Казалось, чувствительность к тому моменту должна была притупиться, а та самая усталость взять свое, но вместо этого от поясницы поднялась новая волна возбуждения.

Одно большое полотенце, которым мы вытирались наспех, Кайл бросил прямо на пол.

Он как будто жег какие-то свои собственные мосты, и, быть может, думал в тот момент о том же, о чем тереть задумалась я.

Слово «нуждаться» не было для нас самым верным, но я не могла подобрать другого.

То, что я определяла им, как раз таки не казалось неизбежностью или проблемой, с которой мы оба по отдельности не могли бы справиться.

Просто вместе снова оказалось лучше, чем по отдельности или с кем-нибудь другим, и отрицать это не вышло.

Когда первый голод оказался частично утолен, Кайл совсем перестал спешить, хотя вино и пришлось отставить подальше, чтобы не опрокинуть на постель.

Следующий раз стал тягуче-неспешным, приправленным таким же прямым взглядом, как и два предыдущие.

Как если бы мы вообще не прикасались друг к другу всё это время.

Уже в полудреме, лёжа на его плече и лениво поглаживая продолговатый шрам, тянущийся выше локтя, я всё-таки изловчилась укусить его снова – не больно, не оставляя следа, но просто из вредности. Огонь в камине к тому моменту уже погас, и мы просто слушали ветер, в вое которого то и дело мерещился то ли смех, то ли плач.