Книга Старая жена, или Развод с драконом, страница 68 – София Руд

Еще и законник, гоблины его побрали бы!

— Леди Оливия мыслит здраво, у меня нет причин выполнять ваше указание. Это ее жизнь, это ее выбор…

Так он сказал, отморозок! Конечно, не его же будут вешать. Хотя я повешу. Найду за что, если с Оливией по вине этого придурка что-то случится.

Если бы он не поддерживал ее безумную идею о том, чтобы стать лекарем, и тем самым не толкал на опасный путь, она бы уже давно пришла в себя.

«Не все хотят богатой жизни! Я не такая…» так она сказала? А еще сказала, что хочет помогать другим. Ага, и умереть за них видимо тоже жаждет!

Гоблины! И ведь не докажешь ей обратное. Упрямая донельзя! Хоть связывай ее.

— Что? — отвлекает от мыслей голос помощника.

Ох ты ж бездна, только сейчас заметил, что Петро стоит возле моего стола в кабинете. И давно пришел? Или не уходил с тех пор, как принес чай?

А чай давно остыл. Я его полчаса назад пить собирался.

— Чего ты здесь стоишь? — смотрю на паренька, а он на меня — как кролик на удава.

— Так вы ругались, — выдает рыжий, сжавшись в плечах.

Под нос себе, выходит, бормотал? Отлично. Дожили…

— А ты решил послушать?

— Нет, думал, вы чего-то прикажете меж делом или… — вдруг замолкает он.

— Или что? — едва не рычу. Я на взводе, но парнишка не виноват. Потому беру злость под контроль, и уже спокойнее повторяю: — Или что, Петро?

— Ну, вдруг совета захотите, — с трудом решается договорить он.

Совета? Интересно.

Давно я не получал консультаций со стороны. Точнее со времен военной академии, и то — слушал лишь матерых вояк, но половину их слов выкидывал, оставляя лишь главное — то, что пригодится на службе. А тут, совет…

— Простите! — кланяется Петро, и его рыжие волосы едва не проходятся мне по носу. — Я просто… Вас таким никогда не видел, мой господин, вот и подумал…

— Каким таким? — хочется знать мне.

Хотя нет. Не хочется.

Я себе «таким» не нравлюсь. Оголенный нерв и мозги в кашу. А все из-за одной взбунтовавшейся леди.

— Нет, не говори, — останавливаю Петро, ибо то, что он скажет, мне лучше не слышать.

— Как будет угодно. Нового чаю принести? — предлагает рыжий и тут же смекает: — Или… Чего покрепче?

Думает, мне в самом деле такое нужно?

— Хозяин, вы привыкли все держать под контролем, но иногда нужно расслабляться. Не все в этой жизни случается так, как мы планируем, — еще и выдает мне этот малый.

А я, кажется, сказал ему, что в советах не нуждаюсь.

— Простите. Мне просто больно за вас. — Тут же отступает на два шага Петро, когда в моих пальцах с треском раскалывается перо.

Сам парнишка бледнеет, а я понимаю, что дальше так продолжать нельзя. Всю прислугу запугал, сам на себя не похож, и бегаю, как мальчишка угорелый, за сбрендившей леди, возомнившей себя сильнее мира всего.

Да когда такое вообще было?

— Это ты прости. Садись, — говорю помощнику, указывая на стул, а Петро бледнеет еще сильнее. — Думаешь, я тебя наказывать буду? Да когда я наказывал ни за что?

— Никогда, Ваша Светлость. Но все бывает в первый раз! — выпаливает он, но все же садится.

Ага, в первый раз. Это точно.

— Ты мне лучше расскажи, как дела обстоят в доме, — говорю ему, ибо с этой беготней о половине дел забыл.

— Без леди Оливии хуже, — едва только рот открывает, мне уже хочется выть волком на луну.

Ну почему первое имя, которое он вспоминает, принадлежит женщине, которая и так всю мою кровь не то выпила, не то отравила?