Книга Старая жена, или Развод с драконом, страница 71 – София Руд

Пока мы спорили с драконом, мне казалось я готова свернуть горы, лишь бы он отстал, но стоило Кайрону исчезнуть, как пыл мой стих. И нет… Я не хочу воевать. Никак.

Вместо того чтобы бороться с местными предрассудками, я предпочла бы просто продолжать свое дело, исцелять от хвори. Ведь это единственное, что я умею по-настоящему. Это то, чем я живу.

Но как, если рано или поздно бочка с порохом, на которой я сижу, может взорваться?

Потому я и провела долгий разговор с законником о том, как можно избежать неприятных последствий. Можно ведь? Должен же быть способ?

Увы… Не сказать, что итог того разговора мне понравился, но надежда какая-никакая появилась. Да еще и наставник в тот день отчасти поддержал.

— Ввиду происходящего я должен попытаться вас отговорить, — начал лекарь. — Но скажу иное. Быть может, я слишком эгоистичен, но Асдевилю нужны такие лекари, как вы. И пока вы не сдаетесь, я буду прикрывать вам спину.

Эти слова и стали для меня тем лучом света, который не дал сдаться, несмотря на то что скоро может случиться страшная буря. И жду этой бури не только я.

Все вокруг тоже чувствуют приближение беды, потому и ходят тихо-молча, почти не разговаривая, что делает атмосферу в лекарне еще более напряженной и мрачной.

Но я заставляю себя выпрямить спину и улыбнуться пациентам, перед тем как покинуть очередную палату. Белая облупившаяся дверь поскрипывает, и слух вновь окутывает тишина, хотя в коридоре есть и лекари, и санитарки.

Даже те две женщины, что стирали простыни, замечают меня, но тут же отворачиваются, будто лишняя секунда взгляда может наслать на них беду. Стараюсь не обращать на это внимание и направляюсь к лестнице, чтобы занести бумаги в кабинет, как вдруг…

— Леди, постойте! — догоняет меня худощавая высокая женщина с растрепанными каштановыми волосами, торчащими из-под бардового платка.

Я не знаю ее имени, но отлично помню, кто она, — мама одного мальчишки, Тима, которого недавно отпустила домой. Ему стало намного лучше.

— Что-то случилось? — тревожно оборачиваюсь к ней.

— Я хотела сказать вам спасибо. Большое. Нет, огромное! За то, что вы делаете. Вы спасли не только моего сына, не только его будущее. Вы спасли материнское сердце и всю нашу семью! — говорит она, а глаза блестят от влаги.

Дрожащие влажные пальцы хватают мои руки и пытаются вложить в ладонь серебряную цепочку, и от этого жеста к горлу подкатывает ком.

— Это все, что у меня есть! — всхлипывает она с искренней улыбкой и слезами на глазах.

— Это моя работа. Я рада, что Тиму лучше. А это лучше отдайте будущей невестке или устройте хороший пир дома, — возвращаю цепочку, чувствуя, как собственные глаза начинают предательски щипать.

— Но как же...

— Не балуйте лекарей, — подмигиваю женщине, похлопывая по плечу. — Идите к сыну, а то сейчас вместе с вами заплачу.

— Конечно-конечно! Спасибо вам! Пусть хранят вас боги! — шепчет она, утирая слезы.

Дверь за ней тихо поскрипывает, а я глубоко вздыхаю, пытаясь успокоить растревоженное сердце. Такие моменты напоминают — я на своем месте. Но местные правы: в этом мире без борьбы мне не удержаться среди лекарей.

Сжимаю кулаки и направляюсь в кабинет, чтобы положить последние бумаги перед отъездом. Замечаю, как один из пожилых лекарей подходит ко мне:

— Леди Элизабет, вы сегодня не обедали. Я захватил вам пару пирожков.