Книга Старая жена, или Развод с драконом, страница 74 – София Руд

— Позвольте полюбопытствовать, лекарь Морэл, что сподвигло вас назвать мою ученицу таким непотребным образом? — хмурится наставник, и я вижу, что после дороги у него сил стоять не хватает, не то что спорить.

А самой мне спорить, увы, нельзя. Мы с Бартоном сто раз проговорили, что меньшее, что я должна сделать, — это не нарываться на неодобрение. Иными словами вести себя полностью в соответствии с правилами.

По крайней мере, на глазах у всех, пока слухи не утихнут. А все свои врачебные дела мы сможем проворачивать так, чтобы свидетелей было поменьше. Идеальный же план?

— Разве вы не видели вестники? — изгибается бровь Морэла. А я думала у него все лицо, словно в ботоксе, — неподвижное. Выходит, нет. — При всем нашем желании поработать с вами, лекарь Бартон, мы не будем теми, кто покровительствует преступной игре женщине в лекаря. Либо прогоните преступницу, либо наши двери останутся для вас закрытыми, — строго отсекает Морэл, и пациенты в окнах тут же перешептываются.

Судя по возгласам, им было бы куда интереснее, если бы я все же вошла в лекарню.

А мне было бы интереснее сейчас зачитать тираду по поводу обвинения, но, увы… Пока приходится молчать. Хотя я тоже времени зря в эти дни не теряла. Я подготовилась, как раз для таких случаев. Но пока подожду. Не буду спешить в пекло, хотя пальцы уже непроизвольно сжимаются в кулаки, и ногти впиваются в ладони. Но я держу лицо безмятежным.

— Преступницу? — переспрашивает лекарь Бартон. — Как прискорбно, что нынче вестникам верят больше, чем тем, кто борется за общее дело.

Говорит наставник красиво, вот только никто не собирается его слушать. Выходит, зря мы приехали сюда. Точнее, зря сюда явилась я. А есть ли еще места, где меня примут?

Местный лекарь, будто мысли мои читая, говорит:

— Боюсь, со мной солидарны сейчас все главы близлежащих лекарень. Мы не будем покровительствовать преступнице и даже вынуждены отказаться от вас, господин Бартон, если вы продолжите! — чеканит он, и обида острыми когтями впивается в горло.

Обидно не за себя, а за наставника, которого сейчас принимали бы, как короля, желая услышать каждое его слово, узнать все, что знает он. Но нет… Рядом с ним ведь приехала «чума». Черт… Обидно. И что же делать? Уйти в повозку? Разыграть спектакль, что я отныне не у дел? Или в самом деле нужно перестать портить жизнь тем, кто страдает из-за меня?

От мыслей отвлекают голоса и топот. Да такой, что не только я оборачиваюсь, но и вся местная делегация оборачивается.

— Это еще что?! — ступает вперед старичок, стоявший по правую руку от Морэла, и, прищурившись, разглядывает едущую сюда на большой скорости карету, окруженную несколькими всадниками.

Толпа переглядывается, волнуется, но у Морэла нет ответа. И у наставника, судя по его озадаченному виду, тоже нет предположений, но на всякий случай он ступает чуть ближе ко мне, будто прикрывая собой. Зачем? Или… От чего он пытается меня прикрыть?

Во все глаза смотрю на четверых всадников, выряженных во всё черное, и сердце начинает стучать чаще. Четыре всадника, прям как в легенде про апокалипсис, а тут еще и карета… Кто же это?

Секунда, вторая, и всадники, добравшись до нас, тут же тормозят вороных коней, впрыгивают на сухую землю, поднимая в воздух клубы пыли. Высокие, широкоплечие и сердитые, судя по выражениям точеных лиц, они мгновенно скользят по толпе взглядами и останавливаются... На мне.