Книга Старая жена, или Развод с драконом, страница 75 – София Руд

Что… Что такое?

— Леди Оливия, ученица лекаря Бартона, это вы?! — грозно спрашивает меня один из мужчин и тут же делает резкий шаг в мою сторону.

— А кто интересуется? — по старой доброй привычке иду вопросом на вопрос, и тут же ловлю некоторое негодование во взгляде темного незнакомца, шагнувшего на меня.

Зато хотя бы остановился. Может, и не зря рефлекс сработал. А то кидаются все кому не лень.

Но мужчина, вместо того чтобы представиться, переводит взгляд на лекаря Бартона, затем на черную карету, что как раз останавливается в нескольких метрах позади всадников.

— Мы ищем вашу ученицу, лекарь Бартон, — сообщает мужчина наставнику, а затем вновь смотрит на меня. — Это ведь она помогала при пожаре в Западном пригороде Асдевиля?

Фраза звучит совсем не мягко, скорее обвиняюще. Оттого и ладошки начинают потеть, и тут вдруг этот темноволосый громила добавляет:

— Нам нужна ваша помощь. Для прихворавшего человека в повозке, — сообщает он и на пару секунд даже опускает свою голову, вроде как проявляя уважение.

Погодите, так они это что… За моей профессиональной помощью пожаловали? Фух! А выглядели так, будто не то арестовывать идут, не то сразу убивать, прямо как местная мафия какая-то.

В голове сразу возникает вопрос: «а что с больным?» и тело уже собирается мчаться на осмотр, но я напоминаю себе, что сейчас нужно быть осторожной, как никогда, и потому в первую очередь кидаю взгляд на наставника, согласно договору.

А он уж как-то очень внимательно изучает карету, но ни герба ни другого отличительного знака на ней нет, чтобы понять, чья она. Да и эти бугаи хоть и выглядят пугающими, но, судя по тканям одежд, не самые богатые.

Хотя мне-то какая разница, богат больной или беден? Правда, статус мог бы открыть нам двери в лечебницу, где провести осмотр было бы проще, чем в карете, разумеется.

— Почему вы хотите помощи именно леди Оливии? — спрашивает Бартон, а я замечаю, как в это же время на меня косится местная делегация лекарей.

Пока что они, кажется, не собираются вмешиваться, но наблюдают и готовятся, а Бартон добавляет:

— Если кто-то болен, то вот лекарня.

Говорит учтиво, не грубит, и гости кивают.

— Понимаем. До нас дошли слухи о женщине-лекаре, путешествующей с вами, — стоит только незнакомцу произнести последние слова, как местного главу передергивает. — А тут еще новости в вестниках. Потому и приехали сюда. Вы ведь не откажите нам в помощи? — сообщают они, указывая на карету, из которой до сих пор никто так и не появился.

Настолько болен?

А вот местного лекаря это, видимо, не сильно интересует, раз уж он закатывает глаза. И честно сказать, я его понимаю.

Мне бы тоже не понравилось, если кто-то явился на порог моей больницы, а помощи просит у бабки-шептухи. А я ведь для местных медиков как раз и представляю нечто такое — существо, априори не способное лечить так же хорошо как мужчина.

В нашем мире так про поваров говорили и, честно сказать, с этим спорить не хотелось. Не очень-то люблю готовить, когда это на постоянной основе. Но вот насчет медицины… Ноги так и хотят уже ступить к пациенту, но нет… Нельзя.

— Болен мужчина или женщина? — спрашиваю я у гостей, ибо в этот раз не могу позволить себе оплошать на глазах у всех.

— Мужчина, — сообщают гости, и... Все. Занавес. Ну, почти.