Книга Старая жена, или Развод с драконом, страница 73 – София Руд

Женщин тут всего шесть. Они стоят в коричневых платьях, белых передниках и нарукавниках, в чепчиках, под которые убраны почти все волосы. Привычные образы, вот только непривычные выражения лиц.

В первую очередь от них я ожидала негодования и неодобрения, но нет. Во взгляде почти каждой я вижу любопытство.

Одна даже пытается шепнуть что-то другой, но, поймав злой взгляд одного из лекарей, тут же опускает голову. А вот остальные дамы смотрят.

И вовсе не с праздным любопытством, а так, что даже становится чуточку не по себе, после всех косых взглядов до этого. Будто даже ждут… Интересно.

Но лекари явно не разделяют их взглядов, впрочем, как и мужская часть санитаров.

Смотрят с неодобрением в упор на меня, что тоже странно, ведь раньше по приезде все в первую очередь смотрели на наставника Бартона и только после замечали какую-то там служанку, а потом удивлялись, что, оказывается, она ученица.

А эти обо мне уже знают, сомнений нет. Зато нарастает волнение. И нарастает так, что ладони начинают потеть, но я втягиваю воздух поглубже. Стараюсь сохранять внешнее спокойствие и держать спину прямо, хотя сердце колотится так, что, кажется, его стук слышен даже возле лекарни.

«Все будет хорошо, а если нет — решим!», — читаю мантру, и повозка, покачнувшись еще раз, останавливается, и наставник отпускает поводья.

— Пойдемте, леди Оливия, — зовет он меня, а я, оставив вещи, спешу ему на помощь. Все-таки несколько часов он был «за рулем», а погода жаркая и возраст. Потому и хочу помочь ему спуститься, как полагается ученице. К счастью, это нормы мира допускают, если я не касаюсь оголенных участков кожи или ладоней, зато подхватываю за локоть.

Там мы с наставником и оказываемся на земле. Точнее на старой и давно потрескавшейся белокаменной плитке. А вот господа, выстроившиеся в ряд на крыльце, не то, что не спешат помочь — они не спешат даже встретить, так и стоят солдатиками.

От сего дурное предчувствие внутри усиливается, я даже поглядываю на наставника, пока помогаю ему шагать, ибо чувствую за собой вину. Должно быть, дело в скандальных статьях вестников. Иными словами в том, что Бартон связался с женщиной, которой тут не рады. Точнее не рад персонал мужского пола, а вот сами пациенты очень уж воодушевленно выглядывают в окна больницы, еще и жестами подзывают друг друга, будто к ним кто-то из королевской четы пожаловал. Радуются. А вот нам сейчас, кажется, будет невесело.

— Доброго дня, господа, — первым здороваться приходится наставнику. Он слегка склоняет свою седую голову, согласно этикету сначала в сторону мужчин, а затем и к женщинам. — И дамы, — не забывает добавить он, пока я внимательно смотрю на круглого и, судя по выражению лица и положению среди толпы, главного здесь мужчины.

— Этот день мог стать добрым, уважаемый лекарь Бартон, но, увы, наши надежды рухнули, — сообщает местный лекарь с таким же каменным лицом.

А я задумываюсь, что бы это значило? Может, дело не в моем присутствии, а в том, что кто-то болен? Лихорадка? ЧП? Господи, куда бежать?

Никуда. Или обратно в карету.

Судя по тяжелому взгляду желтоватых глаз, дело все-таки во мне.

— Простите, лекарь Бартон, что не встречаем вас, как хотелось бы. Но нам «эти проблемы», — опять зыркает в меня, как в нечисть какую-то, — ни к чему.