Книга Старая жена, или Развод с драконом, страница 88 – София Руд

— Местные лекари ставили «желтую хворь», но, судя по всему, их лечение не помогло, — задумчиво произносит Бартон.

— У меня есть несколько предположений, но каждое требует проверки, — отвечаю я, просматривая записи. — Учитывая недостаток информации, сложно сделать окончательный вывод.

Для подтверждения диагноза нужны дополнительные исследования, недоступные нам здесь — деревня, отсутствие средств... Но, возможно...

— Можно ли раздобыть еще один артефакт проверки хвори? — спрашиваю я. — Нам необходимо собрать больше данных, чтобы не ошибиться с выводами.

Бартон кивает, обещая отправить за ним с первыми лучами солнца. А до утра мы должны назначить хотя бы поддерживающее лечение.

Перебирая возможные диагнозы, я склоняюсь к тифу или малярии. Обе болезни соответствуют наблюдаемым симптомам, и обе крайне заразны. Поэтому первым делом привлекаем к работе родственников, прибывших вместе с пациентами.

Ночь проходит в непрерывных заботах — готовим комнаты для больных и отдельные помещения для сопровождающих, мастерим маски, кипятим одежду заболевших. В аптечке Бартона всегда есть ивовая кора и липа — традиционные средства для снижения температуры.

Их мы и даем пациентам, а с рассветом я отправляюсь в травную лавку за зверобоем, ромашкой и шалфеем, известными своими антисептическими свойствами.

В этой непрерывной суете день сменяется ночью почти незаметно. На душе тревожно — лекарства действуют медленно, и пока неясно, приносят ли они облегчение. Однако к исходу второго дня двоим из четырех пациентов становится заметно лучше, а к вечеру к нашему дому подъезжает еще одна телега из той же деревни с двумя новыми больными.

— М-да, леди Оливия, у нас с вами скоро образуется настоящая лечебница, — вздыхает Бартон, наблюдая, как свободного места в хижине остается все меньше.

Но это лишь начало испытаний. Настоящая беда приходит чуть позже, когда родственники развешивают прокипяченные вещи на веревках во дворе, а мы с Бартоном хлопочем возле котла, установленного на небольшом костре у колодца.

Сначала настораживается младшая сестра больной женщины, затем и мужчины устремляют взгляды к калитке, напрягаясь один за другим.

— Лекарь Бартон, — тихо окликаю наставника, понимая, что наши гости встревожились не просто так. Однако за вывешенным бельем трудно разглядеть, что именно происходит.

— Может, прибыли новые больные? — тревожно предполагает он, откладывая деревянную ложку, которой помешивал отвар. Вытерев руки о заметно испачкавшиеся штаны, он направляется к воротам. Я следую за ним.

Отодвинув одну простыню, затем вторую, между колышущимися на ветру штанинами, я замечаю повозку.

Неужели ещё больные? Или, не дай бог, жандармы?

Худощавый мужчина лет сорока спрыгивает с козел, оглядывает двор, покосившийся забор и нас с наставником.

— Лекарня леди Оливии здесь находится? — вдруг гаркает он, и мы с Бартоном переглядываемся.

— Ну, почти. А что такое? — отвечает наставник осторожно.

— О, хвала богам! Нашли! Вы бы хоть табличку поставили, — выдаёт мужчина, а затем вытаскивает какой-то ящик с сушеной травой и направляется к нам.

— Жена у меня в повозке. Болеет сильно. Деньгами заплачу и травой из своей лавки. Гляньте, ради богов! — выпаливает он, и мы с Бартоном снова обмениваемся взглядами.

С такими темпами нам понадобится отдельный приёмный покой, чтобы не заводить новых пациентов в дом, где лечатся заразные больные. Даму всё же осматриваем, и, к счастью, её недуг не опасен — обычная крапивница.