Книга Последний шанс Гесса 2, страница 73 – Нани Кроноцкая

– Садись, – протянул мне мою порцию.

Села на пол, скрестив ноги. В воздухе между нами повисло напряжение, словно невидимый груз.

– Рыба, выловленная здесь, – сказал Гесс, берясь за еду. Он всегда ел с какой-то отстраненной сосредоточенностью. Еда для него была не источником удовольствия, а способом восстановить силы. – Ядовитая, если не знать, как готовить. Достаточно обрубить хвостовой плавник и вырезать железу под ним – и получится нежнейшее мясо. Вкусно? Мой друг-землянин научил меня этому рецепту. Называется «уха».

Взяла свою банку. Пар щекотал ноздри. Сделала первый глоток. Горячее, наваристое, действительно невероятно вкусное варево обожгло горло и разлилось по желудку благодатным теплом. Мне снова захотелось плакать.

– Я тут пробежался, провел беглую рекогносцировку, – продолжал Гесс, словно ни в чём не бывало. Его тон был ровным, деловым. – Нашел точку маршрута. Забрал бонус. Оттуда спальники, новая горелка, котелок, пара ложек. И кое-что еще. Вот.

Шервовы яйца! Я совершенно забыла, зачем мы сюда пришли. Неужели моя глупость совсем не имеет границ? Браво, Есения, сегодня ты превзошла все ожидания.

Терпеливо поймав мой растерянный взгляд, Гесс кивнул в сторону моего рюкзака. Рядом с ним лежала новенькая аптечка.

– Там, в синем слоте, капсулы с шедарским ферментом. Возьми одну, проглоти. Прямо сейчас, вместе с едой.

Я послушно потянулась к аптечке, нашла указанные капсулы.

– Мост, ведущий сюда, я заминировал сразу же, пока ты спала. Трофейной миной. Теперь сюда просто так не пройти, не волнуйся.

– Что это? – спросила я тихо, первый раз за сегодня решившись на прямой вопрос.

– Даже камни переваривает, – Гесс краем губ улыбнулся, но в его глазах не было и тени насмешки. – После того как ты месяцами питалась синтетической бурдой из кухонного принтера, твой организм уже наверняка взбунтовался. Желудок не справляется с настоящей едой. К тому же вода здесь не из синтезатора, она богата минералами и органическими веществами. Пей. И ешь.

Я послушно закинула синюю капсулу в рот и снова взялась за ложку. Мы ели молча и торопливо.

Спустя несколько долгих минут я не выдержала. Тишина давила сильнее любых упреков.

– Почему? – прошептала я, глядя на дно практически пустой миски. – Почему ты вернулся? После всего того, что я… После Зориана. Тебе не… не противно? Рядом со мной сидеть, разговаривать, кормить меня? – мой голос сорвался на писк. – Я же сама себя ненавижу. Ты слышишь? – Гесс дёрнулся, словно от удара.

– Си, ты…

Подняв резко ладонь в запрещающем жесте, я прервала его.

– Не называй меня так²! Ты был прав! Я испытала… наслаждение. От власти. От его страха. Это противно мне самой. А ты…

Я не смогла договорить.

Гесс медленно отложил пустую банку в сторону. Потом вытер ложку какой-то тряпицей и аккуратно убрал её в рюкзак. Каждое его движение было нарочито медленным, будто он давал мне время обдумать каждое сказанное мной слово.

– Я всегда относился к своим словам и действиям с полной серьезностью, – начал он тихо, не глядя на меня, а уставившись на ржавую стену. – Когда я говорю, что не могу жить без тебя, это не просто красивые слова, сказанные чтобы поднять тебе настроение… – Он рвано выдохнул и перевел взгляд на меня. – Невозможно любить человека по частям. Нельзя сказать: «Мне нравятся твои глаза, но руки не очень, давай их заменим». Это можно назвать чем угодно – привязанностью, влечением, выгодой, соглашением, – но только не любовью.