Книга Кровь в наших жилах, страница 211 – Татьяна Лаас

— Холера… — пробормотал Саша, продолжая делать записи. Что-то о «проверить все больницы». — Алексей только вновь проникся мыслью, что в купальне могла быть не Наташа. Что за бешеные горки: то надежда, то снова потеря. Ладно, психушкой займемся завтра — сегодня уже поздно, никто нам архивы не откроет.

Лиза снова оглядела стол:

— А вы чем занимались?

— Пришли уточненные данные по смертям в купальном домике, — Иван придвинул к ней бланки экспертиз. — Составили временную шкалу. Там странно получается. Русалка, которая была в бассейне, убита выстрелом в грудь. Видимо, у Голицына сдали нервы — он к старости стал вспыльчивым и крайне неуживчивым человеком. Я сталкивался с ним по службе. Он мог вспылить почти без причин. На пустом месте.

Саша подсказал:

— Есть вариант, что Голицын сорвался, потеряв артефакт. Возможно, он решил, что это сделали русалки. Пытаясь защитить себя, прикованные к стене девушки…

Лиза заметила, что Саша все же не назвал Наташу по имени.

— …забили Голицына до смерти. Эксперты еще три пули вытащили из стен. Все пули выпущены из одного пистолета. Сам пистолет так и не найден. — Он придвинул временную шкалу к Лизе. — Голицын умер в период с восемнадцатого по двадцать первое ноября. Девушки умерли чуть позже на день-два. Они недолго мучились от жажды. Как-то так.

Лиза вздохнула — хоть что-то встало на свои места. Кроме потерянных артефактов, конечно.

— То есть это все же Голицын устроил нападение на императора?

— Нет, — качнул головой Саша. — Точно не он.

— Откуда такая уверенность?

Он ткнул пальцем в двадцатое ноября.

— В журнале распоряжений четко написано, что защиту наложили на дом двадцатого ноября. Письменное распоряжение от Баженова, съемщика дачи. Он написал, что дом убирать не надо. Написал, что заедет с гостями тридцатого декабря сего года, уборку назначил на двадцать девятое декабря. Эксперты досконально проверили журнал: его не расшивали, страницы не вырывали, пломба на месте и не повреждена. Запись сделана именно двадцатого ноября — даже чернила проверили. Поскольку артефакта в доме не найдено… На императора Голицын напасть не мог.

Лиза замерла:

— Подожди, ты же сказал, что…

Саша нахмурился и кивком подтвердил её догадку:

— Девушки в доме погибли двадцать первого-двадцать второго числа.

— Этот кто-то… Закрыл в доме живых?!

— Именно, — не удержался Иван. Его голос просто полыхал от гнева. — Эта дрянь, чьих следов мы не нашли пока, зашла в дом, забрала, возможно, артефакт и пистолет, и спокойно ушла, оставив девушек умирать.

— Вот же… — у Лизы не хватало слов. Даже песня берегини окончательно замолкла. Саша лишь выдавил:

— Холера. Не самое подходящее слово, но иные совсем неприличные.

— Как так можно.

Он положил свою ладонь поверх её и сжал пальцы в жесте утешения.

— Если Елена где-то в психушке, то в купальне точно Наталья, — пробормотал взявший себя в руки Иван. — Только Алексею лучше вот это…

Он постучал пальцем по временной шкале.

— …не видеть. Ни ему, ни Петеньке.

Идольмень оказался не сволочью. Раз выпив Анну, выпивать Наташу не стал. Понял что-то? Поумнел? Стал человечнее после её крови? Зато люди оказались еще теми сволочами.

Дверь открылась — на пороге стоял с улыбкой на лице Алексей:

— Туки-туки… Вас всех усиленно просят привести себя в порядок — через полчаса праздничный обед.