Книга Кровь в наших жилах, страница 210 – Татьяна Лаас

Лиза вздрогнула, резко распрямляясь. В больнице. Если она была жива, то за кого могли её принять в одной рубашке да венке? Не за русалку… За сумасшедшую, выдававшую себя за княжну.

Холера, у близняшек были настоящие сокола или липовые серебряные, показанные при рождении, лишь бы не позорить вырождавшуюся династию Рюриковичей? Если у Елены не было сокола, то после магуправы или жандармерии её бы отправили в психиатрическое отделение. Особенно если она бы попыталась настаивать. А она бы попыталась. Они все искренне верили в своих соколов и богоизбранность.

Идиотские династические игры, уверенность Елены в собственном соколе и желание спастись из Идольменя могли сыграть с близняшками жуткую шутку. Одну отправили в психушку, вторую выпил Идольмень, выполняя свое обещание.

Вот почему на фотографиях Перовского была только оставшаяся молодой Анна.

Лиза заставила себя встать и направилась в комнаты Саши — они тут рядом, чуть дальше по коридору. Саша должен о таком варианте знать, если не догадался сам.

Она постучала для приличия в дверь, получила разрешение еще чуть хриплым после болезни Сашиным голосом и вошла в комнату. Она была почти такая же, как её — полная воздуха и солнца, только цвета отделки стен и мебели были сдержаннее и темнее — все же мужская комната. Песня берегини чуть затихла.

Саша и Иван, по-домашнему только в рубашках и брюках, воспитанно вскочили со стульев, на которых сидели у заваленного документами стола. Кажется, не только Саша вместо одежды прихватил с собой бумаги.

— Я не знаю, что случилось с Наташей, но я знаю, что могло случиться с Анной и Еленой, — просто сказала Лиза.

Саша воспитанно выдвинул для неё стул:

— Присаживайся.

Иван и Саша, внимательно глядя на неё и ожидая продолжения, опустились на стулья только после нее.

— А где Алексей? — спросила Лиза на всякий случай. Ей ответил Саша:

— Катается с Петей на тройке. Они и тебя хотели позвать с собой, но ты спала.

Лиза не стала пояснять, что она всего лишь пряталась от мира — это неважно. Она пробежалась глазами по бумагами на столе. Тут были стандартные бланки от судебных хирургов, какие-то экспертизы с рисунками от руки, фотографии, огромная временная шкала, написанная узнаваемым убористым почерком Саши.

— Елиза… — начал было Иван, и Лиза его привычно поправила:

— По имени, пожалуйста.

— Лиза… — он сказал медленнее, словно пробовал имя на вкус. — Так что случилось с Анной и Еленой?

Саша терпеливо ждал — он знал, что Лиза не станет утаивать от него что-то важное. Хорошо, что он не помнил историю с ожерельем, иначе не доверял бы ей так бесконечно.

Лиза, заставляя песню берегини звучать смутно и тихо, принялась объяснять свою теорию:

— Мне кажется, что Елена и Анна пытались все же сообщить о себе. Елена в Майскую ночь видимо обратилась в полиции или жандармерию. Но у неё не было доказательства — серебряного сокола, в наличие которого она искренне верила. Ведь не было?

Иван лишь кивнул, подтверждая — не было. Вот же холера… Династия Рюриковичей действительно вырождалась.

Саша понял Лизу — он, откашлявшись, пробурчал, делая пометку в своем блокноте:

— К сожалению, ясно, куда попадают ложные царевны.

— И куда? — нахмурился Иван. Впрочем, он быстро понял: — психушка!

— Именно, — вздохнула Лиза. Кажется, её предположение верно, раз даже Иван догадался. — Елена содержится где-то в психушке. Вот почему её нет на фотографиях Перовского.