Книга Кровь в наших жилах, страница 222 – Татьяна Лаас

Отец хекнул, не напоминая, что о происхождении Пети и о тем более женитьбе Алексея ему ни слова не сказали, лишь пробурчал уже спокойнее — он был отходчив:

— Эт я понял — вы пока дурни те еще, для семьи совсем не созданные. В Москву с собой Петьку забрать аль тут остаться? Дом нетрудно в Суходольске купить — только скажите, что с Алешкой хотите.

Саша пояснил, не зная, стоит ли застегивать мундир — сокол на груди напоминал о себе легким жжением:

— Тут есть на Вдовьем мысу дом охотничий, Лиза и я там последнее время жили…

Отец неодобрительно цокнул языком — не положено жениху с невестой в одном доме до свадьбы жить. Саша лишь улыбнулся — знал бы отец, о чем Сашка сожалел этой ночью, то поперек лавки и сейчас бы вытянул, не остановили бы его Сашин возраст и положение в обществе. Кстати, о положении. Пока ждет Лизу, надо бы дату испытания на действительного статского советника назначить да сдать уже — Соколов скоро плешь ему с этим проест. Бумаги-то давно готовы, еще с победы над огненным змеем.

— …Можешь там остановиться — и я, и Алешка туда будем приходить ночевать. Там вам с матушкой рады будут.

— Ну, добро. — Взгляд отцов замер на Сашиных пальцах — те теребили пуговицы ворота рубашки. — Только ты скажи, в этой глухомани связь-то есть? Аль самому об этом позаботиться стоит?

В этом весь отец! Саша не сдержал смешок:

— Там и обычный телефон есть, и кристальная связь берет. И фельдъегеря имеются для срочности.

Саша решился и принялся расстегивать пуговицы — отец имеет право знать. Тот с интересом наблюдал за этим, но спросил иное:

— А право-то фельдъегерями командовать есть?

Вместо ответа Саша рванул ворот рубашки в сторону, оголяя надплечье и показывая печать сокола.

Отец поморщился, пожевал губу, задумался, а потом сказал неожиданное, не так поняв:

— Рюрикович… Надо же, кому я розог в детстве не жалел.

— Батюшка…

Тот хлопнул его по спине, заставляя давиться стоном — эфирные каналы полыхнули болью, и голова о себе напомнила.

— Спасибо, что не отказываешься, сын. Лады, переберемся с Петькой на Вдовий мыс ваш. С Егоркой-то что будет? В воспитательный дом, как собачку бессловесную, обратно отправите?

— Егорку усыновит Иван Вихрев.

— При живом-то отце?

Саша быстро застегнул рубашку и мундир — на службу пора:

— Отец его уже не жилец. Он вместе с одной бандой создавал кромешников. — Так сказать лучше, чем перечислять ту грязь, что творилась в доме Лесковой. — Там все проходящие по делу или по этапу пойдут, или смертную казнь примут. Пока Иван за Егоркой так присматривать будет, потом все бумаги исправим.

Отец тяжело опустил руку ему на плечо, как раз аккурат на погоны с императорским соколом:

— Ясно все с вами. Я с отцом Илларионом свяжусь, договорюсь о крещении Пети. Вы же с Алешкой не подумали об этом?

Он заметил, как смутился Саша: Петя-то Натальин сын, — и хохотнул, не так поняв:

— Не подумали. Имей совесть, Лека: сходи на заутреню да исповедайся, токмо не для галочки в вашем чиновничьем журнале, а как положено. Потом дату Петиного крещения сообщу. А ведь Алешка поповский сын, а ни в одном глазу не блеснуло, что сын — нехристь. Дети вы еще, куда вам мальчишку доверять. Не красней, как девица.

И дальше умалчивать о происхождении Пети было нельзя:

— Батюшка, Петр Алексеевич — сын Алеши и Великой княжны Натальи.